ALL-NEW МЖДЗ: MEDIA OF SPIDERS

«ГалоГен» — лимитка, начинающая переезд Тирни и Чана из веб-комиксов в печать. Какие у них до сих пор были замечательные работы, пишут в каждой второй рецензии в интернете, поэтому давайте пропустим эту часть — вам достаточно знать, что у них есть награды, фанаты и все такое прочее. И перейдем к той, в которой «ГалоГен» оказался совершенно рядовым фантастическим комиксом. Боюсь, что он закончится раньше, чем успеет стать оригинальным или хотя бы галлюциногенным (get it? get it?).

Да, первый номер полон необычных идей — труп в космосе, который опознают, как мертвого бога, потому что в честь него самоубилась (или нет?) целая секта; героиня с особыми способностями и еще более особым спецкостюмом; сюжет о корпоративном шпионаже, изложенный настолько вычурно, что кажется запутанным. А еще инопланетяне и роботы с дизайном, который встретишь не каждый день. Но все эти идеи затолкали в двадцать с мелочью страниц и не дали им дышать, так что к концу одного номера — всего одного номера! — думаешь, что почувствовал бы себя лучше, оставь автор что-то на потом. Хорошо еще, если, как это обычно бывает, в первый номер поместились все правила игры, которые нам нужно принять, а дальше будут только персонажи и их действия — а если с такой же плотностью новые концепции пойдут и дальше? И добро б голова шла кругом от качества этих концепций, а не только от их количества.

Итак, у нас есть выловленный в космосе огромный труп бога, создателя вселенной. Корпорации гоняются за ним и за сведениями о его местонахождении, и на переднем крае действий одной из них, ГалоГен — наша героиня, Релл, обладающая редкими в этом мире и вроде бы могущественными способностями создавать голограммы. Одна такая голограмма — нимб, от которого она никак не может избавиться и из-за которого ее принимают за ангела. Да, на уровне символов тут все довольно просто — мертвый бог, героиня с нимбом... Дальше еще будет робот, созданный кем-то по своему образу и подобию и носящий в себе информацию о том, где находится Дет’Хоува, тот самый мертвый бог. Что с помощью всего этого будет сказано — пока непонятно, комикс до сих пор был куда больше увлечен похищением очень-ценной-штуки из обычной ванной комнаты, чем собственным символизмом.

Манера рисования/покраски тут полностью соответствует манере изложения — она безусловно узнаваемая, но крайне неровная и кричащая. У Чана нет проблемы многих авторов, переходящих от веба к журналам — его страницы не пустуют и не выглядят, как набор несвязанных воедино панелей. Но и рассматривать на них особенно нечего, кроме нарочито шершавой авторской манеры.

Самому странно это признавать, но новая серия «Архайи» пока не представляет из себя ничего особенного. Фантастика с привкусом киберпанка и налетом религиозного символизма — мы это видели уже не раз. Интригующей загадки или интересных персонажей серия пока не предлагает, и возможно, в виде романа выглядела бы куда лучше, чем в виде лимитки.

Проклятие «God is Dead» в том, что он не может стать интереснее, чем вариантные обложки Бурроуза, и кровавее и извращеннее, чем мифологии, из которых черпает персонажей. Первые полтора десятка номеров этой серии мы освещали прошлым летом, и тогда Евгений остался справедливо недоволен ей. С тех пор прошло немало времени, у серии вышло еще полтора десятка выпусков и сменилось несколько художников. Изменилось ли при этом что-нибудь внутри? Мне стало интересно узнать, что держит на плаву онгоинг, у которого даже при Джонатане Хикмане не было в запасе трюков, способных удивить читателя.

Оказалось, в общем, что ничего, кроме крови и секса, выраженных тем же неуклюжим рисунком, что и у большинства «аватаровских» серий, тут нет. Вероятно, определенной группе читателей их достаточно — но ни то, ни другое зрелище недостаточно «зрелищны» или хотя бы изобретательны, чтобы задержаться тут, а не пойти их искать в другое место.

Пересказывать сюжет серии бесполезно — он вполне сознательно ходит по кругу, и едва находится причина, чтобы война богов закончилась, находится причина и на то, чтобы она началась снова. Если вдруг не могут участвовать ключевые фигуры — в дело вступают вторые составы и молодежные сборные. Периодически автор хвастает своими находками в мифологии, но недолго, чтобы ненароком не показаться умнее читателя. Потом появляются люди — в двух предыдущих «оборотах» сюжета одни и те же, кстати — добивают тех, кто выжил, и справляются с этим как раз к моменту, когда кто-то из персонажей-богов находит новое оружие или союзников, чтобы вернуться и отомстить. Когда узнаваемые лица стали подходить к концу, в серии появился Иисус и воскресил всех людей, а также всех убитых к тому моменту богов. Какое-то время никого из воскрешенных нельзя было убить, что позволило увеличить изобретательность расчлененки. Потом, чтобы напряжение сюжета не спадало, воскрешенные с недавнего момента снова смогли умирать. Так что вечный спутник серии, «сюжетный поворот с внезапным убийством одного из действующих лиц», надолго нас не покидал.

При этом, конечно, периодически персонажи умирают или не умирают совершенно непредсказуемо — тот же Иисус был выведен из игры способом, который явно не должен был сработать. Ну, Майк Коста не играет по собственным правилам, когда это мешает его замыслам, и вряд ли кто-то потребует его к ответу. Не за мифологией и миростроением же читают его те, благодаря кому серия всё еще не закрылась.

 

Что у Косты точно есть, так это закрученный сюжет. Конечно, время от времени из волшебной шляпы извлекаются новые действующие лица, чтобы обеспечить миру новую угрозу, а войне — новых участников. Но в основном сюжет строится вокруг одних и тех же героев, которые бесконечно мстят друг другу, злоумышляют и борются за власть. А скоро, надо полагать, вернутся и персонажи-люди оригинальной лимитки — ну как же, если все воскресли, то и давно забытые персонажи первых выпусков тоже! И у них было время настроить планов и собраться с силами, прежде чем вернуться в сюжет. Часть уже появилась, а кое-кто был и убит исключительно ради того, чтобы читатель вздрогнул. Неожиданные повороты сюжета — это очень важно, вы же понимаете.

Ничего подлинно интересного, впрочем, со всеми этими персонажами Коста не делает. Новый сюжет, который начал раскручиваться с 25 номера, вводит массу новых, особо древних богов, и нового антагониста, которого, скажем без спойлеров, в серии давно стоило ждать. Уцелевшие в предыдущих сюжетах персонажи разбирают освободившиеся сюжетные функции и заставляют сюжетное колесо вертеться снова.

Одновременно движется, занимая последние страницы номеров, бэк-ап «Американские боги», который явно идет на сближение с главным сюжетом, но все никак с ним не встретится. И вот что странно. За «Американскими богами» следить куда интереснее, хотя Коста и там звезд с неба не хватает. Но написан бэк-ап в другом тоне, нежели большая история, следует за одним протагонистом и временами становится подлинно интересен. Может быть, я даже стал бы его читать, не прикрепляйся он к бессмысленной и бестолковой серии.

Понятно, что к выходу сериала «Марвел» не могли не запустить новый комикс про Пегги Картер — это же все равно что пройти мимо лежащей на земле банкноты. Такой ход каждый мог предсказать, как и то, как этот комикс будет устроен — возьмут именитую, но не очень занятую авторшу на сценарий, энергичного художника ей в пару, и попросят сделать веселый палп, желательно не очень затрагивающий всю остальную марвел-вселенную, чтобы не загружать еще и редактора. Чего никто не мог предсказать — это что комикс не будет называться «Пегги/Агент Картер» и вообще будет выглядеть так, что каждый второй желающий «больше Пегги» пройдет мимо его обложки и не заметит.

Хороший ли внутри обложек, на которых телезритель Пегги никогда не узнает, комикс? Как сказать. Рич Эллис, известный вам по «Superior Foes of Spider-Man», плохо рисовать просто не умеет — но его очень современная манера странно расходится с архаичной манерой Иммонен, напоминающей кое-где про комиксы семидесятых. Кроме того, рисунок губится покраской, которая хороша технически, но, едва действие переносится в СССР, забывает про все цвета, кроме коричневого и зеленого, так что даже самый энергичный разворот — с бластерами, танками или медведями-оборотнями — выглядит уныло.

«Марвел» в самом деле выбрал хороших автора и художника — но забыл развернуть их к читателю сильной стороной.

А чтобы, как уже выше было сказано, не касаться большой вселенной, Картер и Старк отправляются в СССР. И вот с этого момента для нас и для всего остального мира начинают существовать два разных комикса. Вот примерно с этой страницы, где Пегги прибывает гражданским самолетом в Москву 1952 года:

Я прекрасно знаю, что от людей нельзя требовать внимания к вещам, которые их не интересуют, но иногда вкус клюквы перебивает все остальное. На протяжении всего комикса будет подчеркиваться, что Картер относится к русским уважительно, а Старк держит их за дикарей — но эту разницу трудно прочувствовать, когда сами авторы воспринимают советские реалии как собрание пыльных стереотипов. Во втором выпуске в качестве инопланетного корабля, нападающего на героев я увидел летающий памятник революции в Мославине (популярный среди составителей списков «столько-то странных социалистических зданий/монументов», впрочем) и стал подозревать, что клюква это намеренная. Перестал очень скоро — когда русский персонаж использовал для обозначения лагеря слово «gulag», деревенская старушка налила героям водки, а всех русских, как оказалось, зовут «Таня», «Паша» и... «Михаил Уриокович» (я даже не уверен, что записал эту фамилию правильно). И кстати, я совершенно уверен, что точно такой же «московский аэропорт» я видел в еще как минимум трех-пяти комиксах. Откуда они все срисовывают эту хибарку?

Но если преодолеть скучную покраску и нежелание Иммонен открыть википедию, то можно почитать вполне остроумный и не раздражающий комикс о том, как американские герои отправились в Сибирь ловить инопланетян. Что шутки, что сюжет тут простые и поверхностные, но работают.

Силк довольно странный персонаж. Она явно была создана для популярности и легкого успеха: появляется на первых же страницах перезапущенного Эмейзинга, укушена тем самым пауком, весь первый арк крутится вокруг неё, связана с главным марвеловским летним ивентом прошлого года Original Sin, участвует в «самом большом паучьем событии за всю историю паучьих событий» и вообще зовут Синди Мун. Особого успеха, впрочем, в эпоху Синди Мун версии Дэна Слотта замечено не было, зато спустя некоторое время внимание читателей перехватила ловкая Спайдер-Гвен, шуточный персонаж, описание которого у самого Слотта уложилось всего в шесть слов. Да и на протяжении отведенных на представление Силк выпусков он ничего особенно интересного не делал: набросал пару-тройку черт, достаточно легких, чтобы другой автор мог менять характер в любую угодную сторону, подкинул работу в Fact Channel, дал несколько зацепок для будущих сюжетов, и в общем-то всё — остальное время Силк старательно играла роль ходячего плот девайса, запускающего Спайдер-Верс. Слотт словно специально работал вполсилы, чтобы не ограничивать будущему автору персонального онгоинга Силк свободу. Или банально ленился, рассудив, что пусть кто-нибудь другой потом отдувается.

Отдуваться приходится Робби Томпсону, сценаристу забавного комиксного сериала Human Target и, по сообщениям лиц, не заслуживающих доверия, нескольких приличных эпизодов позднего Supernatural. А если верить IMDB, то он ещё и написал одну серию великого сериала The Cape! Причем не абы какую, а вторую часть тупартера. То есть как минимум человек более-менее знает, как подхватывать и развивать начатые другими людьми истории. Рисовать комикс дали Стэйси Ли — очевидно, на тот случай, чтобы если сценарий будет совсем плохим, то хотя бы можно было посмотреть на красивые картинки. К счастью, мера предосторожности не пригодилась. Ну, то есть Стэйси Ли, конечно, рисует мастерски, и посмотреть очень даже есть на что, но и текст Томпсона неожиданно интересный. Он подошёл к делу старательно, и таки нашёл, за что в слоттовских набросках Силк можно зацепиться, чтобы выжать нечто новое и интересное из привычной формулы паучьего комикса. Зацепился он за аспект «woman out of time», косвенно заданный Слоттом в начале истории: Синди прожила в бункере десять лет и теперь вынуждена адаптироваться к миру сотовых телефонов, социальных сетей, твиттеров и абсурдного количества информации вокруг, сильно напоминающего белый шум. Или не адаптироваться.

Большой мир эры мгновенной коммуникации слишком шумный. Слишком много всего происходит одновременно. Слишком сложно, особенно для героини, которая привыкла смотреть на этот бардак со стороны с помощью видеозаписей, ориентироваться в потоке информации. В отличие от соседа по эстетике, Batgirl, которая торжественно прославляет дивный новый мир, Silk вступает с ним в конфликт и в конечном итоге вообще отвергает. Будет интересно посмотреть, как две серии будут дальше вести этот диалог. Чуть менее интересно смотреть сейчас на обязательные камео героев паучьего мифоса — есть ощущение, словно существование Силк в одном контексте с новым Эмейзингом мешает персонажу дышать свободно. Да, идея столкнуть Синди с Черной Кошкой выглядит многообещающе, но тут же зарыто несколько проблем. Во-первых, Силк по умолчанию не способна серьёзно навредить Кошке, потому что кто Кошка, а кто Силк. Во-вторых, между Кошкой и Силк нет той же связи, что между Кошкой и Пауком. За спиной у них не лежат годы истории. Этот конфликт, каким бы ярким и интересным ни оказался, в любом случае не будет столь драматически сильным, как то же самое, но с заменой Силк на Паука. Лично я бы предпочел, чтобы ей придумали своего злодея, желательно никак не связанного с «Гидрой!, которая и без того уже везде, но обложка второго номера подкралась незаметно сзади и грозно прошептала на ухо «Hail HYDRA!», так что буду надеяться, что и тут Томпсон найдет что-нибудь интересное, а пока — авансом

Спайдер-Гвен — наш новый Питер Паркер.

Ну, почти. История успеха Спайдер-Гвен спустя полвека с появления Питера Паркера на страницах комиксов пошагово повторяет историю его успеха: читатели настолько влюбляются в одноразового персонажа из антологии, что тот получает новую жизнь в собственном онгоинге,. В обоих случаях неожиданный успех персонажа отражает значительный сдвиг в супергероике: Питер открыл комиксам жанр teenage fantasy для узкой аудитории, Гвен продолжает линию супергеройских историй для широкой, разнообразной аудитории, начатую The Legend of Korra и подхваченную Ms Marvel, Batgirl и Gotham Academy когда все вдруг поняли, что teenage fantasy stories нужны не только чувакам с теми же проблемами, что у Питера Паркера.

Но Гвен в этой линии особенно выделяется, потому что она — архетип doomed girl. Гвен, словно профессор Мориарти, обречена на вечное падение с высоты её собственного бруклинского Рейхенбаха, разделяющего Серебряный и Бронзовый века. На вечный «snap». Жестокая роль первой жертвы, отведённая ей ветвящимся на бесконечные альтернативные реальности, постоянно переписывающим самого себя нарративом супергеройских комиксов. Тень Моста нависает над каждой инкарнацией, над каждой историей. Даже в тех версиях, где Гвен в принципе отсутствует, Мост все равно старается взять своё — да-да, я смотрю на тебя, мультсериал 90-х. There’s no escape. Смерть Гвен слишком важна для последующего развития Питера Паркера и всей индустрии. Это одна из немногих фиксированных точек, которые невозможно переписать, не повредив при этом структуру всего повествования.

Однако к настоящему моменту продуктивность иконической сцены исчерпана. Прошлогодний Amazing Spider-Man 2 наглядно доказал, что ничего интересного из вечного падения выжать больше не получится. В 1973 падение открывало дверь в неисследованные супергеройскими комиксами просторы. В 2014 оно всего лишь в очередной раз запускает сто раз виденный, разжеванный от и до сюжет про male angst. Не то чтобы это что-то плохое: лишний раз показать всему миру в кинотеатрах насколько сюжет про male angst устарел — однозначно полезное дело. Но экранизация иконической сцены (с часиками в роли моста, what a twist) лишила серию единственного постоянно сильного звена — замечательной Эммы Стоун, что в совокупности с ужасным скриптом привело к краху всего предприятия. Всё это довольно показательно. Мост разросся до столь титанически огромных размеров, что вместе с киноверсией Гвен утянул вниз всю историю кинопаука. В то же время Гвен никогда не была столь популярна, как сейчас. И популярна она не из-за одного-единственного иконического момента смерти, не как механизм, запустивший новую эру комиксов, а сама по себе — как интересный самостоятельный персонаж паучьей мифологии.

Путь Гвен к зениту популярности был довольно долгий; она, переходя от автора к автору, незаметно освобождалась от бремени иконической сцены, и эту линию при желании можно проследить: трюк Бендиса в Ultimate Spider-Man, работа Грега Уайсмана в Spectacular Spider-Man, тот же Amazing и Эмма Стоун. Вокруг персонажа постепенно создавался новый контекст, который имеет все шансы перевесить старый, и даёт умелым людям возможность переписать — нет, не фиксированную точку (хотя Аксель Алонсо угрожающе шутил в контексте меняющих всё навсегда, но на этот раз действительно навсегда, честное пионерское, Secret Wars, ну да кто слушает Акселя Алонсо), но массовое восприятие Гвен так, что спустя десятилетия её будут знать не как жертву, обреченную реинкарнировать в разных медиумах только для того, чтобы умирать снова и снова, а как ту классную супергероиню из того замечательного комикса, который вот-вот отпразднует десятый год публикации.

Как Спайдер-Гвен.

И как же здорово, что комикс по первому выпуску действительно замечательный. Это ровно та свежая паучья супергероика, которой в 1963 году был Amazing Spider-Man. Та, которую устало пытается делать Дэн Слотт в обновленном Эмейзинге, уже на автомате банально имитируя громоздкий для комикса 2014 года стиль Стэна Ли. Spider-Gwen #1 избегает этой ошибки, используя современные методы построения комиксной истории, разработанные Бендисом в Ultimate Пауках. Нет, здесь нет бендисовских длинных диалогов, но плавный ритм выпуска больше всего напоминает ритм одного акта телевизионного Spectacular Spider-Man, и, в сущности, это и есть первый акт первого эпизода нового мультсериала. В 1963 сделать такое было невозможно. В комиксе, имитирующем Стэна Ли образца 1963 — тоже. Ничуть не удивлюсь, если первый арк будет состоять из трёх частей, как трехактные эпизоды анимационных сериалов. Другое, помимо ритма, сходство с телевизионными воплощениями Паука — отсутствие огромного багажа континьюити, которое заметно в Silk. Гвен живёт в своём уникальном маленьком мире, как Питер Паркер в начале своего большого приключения, когда Марвел Юниверс ещё не стал огромным, доверху заполненным предшествующими и будущими историями и персонажами, местом, в котором шагу нельзя ступить, не наткнувшись на кроссовер с соседней серией, действие которой разворачивается на другом конце галактики, или большой летний ивент, после которого опять ничто не будет прежним. Комикс может дышать свободно. Делать что угодно. Things I’ve never seen before. И он делает: проблемы Гвен ничуть не похожи на те, с которыми сталкивался как Паркер, так и остальные Пауки. Но даже такие традиционные для Пауков сюжетные элементы, как конфликт c public opinion и тайно манипулирующая преступным миром Нью-Йорка невидимая рука Кингпина, будучи помещёнными в историю молодой супергероини, выглядит чем-то новым и неисследованным. Моя единственная серьёзная претензия к выпуску — образ Мэри Джейн — скорее всего аннулируется в последующих номерах, где ей наверняка дадут совместные сцены с Гвен. На стартовых 22 страницах нет места, чтобы, не теряя фокус, интересно раскрыть вообще всех участников.

 

Фокус выпуска, в свою очередь, на рефлексии Гвен — и самого комикса — о способности Гвен Стейси функционировать в качестве центральной фигуры истории, супергероини нового направления. Успех Спайдер-Гвен застал всех врасплох: по всем параметрам на её месте должна была быть Силк, она была создана для успеха, а не одноразовый полушуточный персонаж из большого ивента-кроссовера. Столь неожиданный успех порождает завышенные ожидания, а в мире вымышленных историй, как известно, нет злодея более опасного и беспощадного, чем завышенные ожидания. Я видел в зарубежных секциях комментариев и на форумах отзывы порядка «ну, хорошо, но ожидал большего». В финальной битве со Стервятником Гвен разыгрывает привычную паучью самоуверенность, но понимает свое шаткое положение. Стервятник совершенно прав, когда он, of all people, пересказывает Гвен историю Икара, взлетевшего слишком высоко лишь для того, чтобы упасть — и навсегда остаться в массовом сознании в состоянии вечного падения. Картина утопического будущего, где её знают и любят как Спайдер-Гвен, в любой момент может разлететься на куски, оказаться лишь сном, предсмертной галлюцинацией замершей на тонкой нити паутины вне пространства и времени, вне всех историй на свете, единственной канонически верной — и оттого неприкасаемой — Гвен Стейси. Слепком мира, которому не бывать.

И озорной клиффхангер выпуска, который сегодня в основном тайтле использовать было бы неприлично и который мы все видели много раз в финалах бесчисленных актов мультсериала 1994 — единственный возможный для этих конкретных 22 страниц конец. Прежде чем идти дальше, побеждать стервятников и кингпинов, Гвен должна сразиться со своим настоящим архнемезисом — сформированными за много лет нарративными ожиданиями от персонажа по имени Гвен Стейси. Остановить вечное падение. Разрушить мост.

And then, hit the jack...

...pot. Окей, над приземлением стоит ещё поработать, зато какой полёт! Гвен, в лучших традициях Бэтмена, заранее подготовилась к подобному повороту событий и на первых страницах второго выпуска торжественно выходит победителем из сражения с гравитацией. Ну, если под «торжественно» на Земле-65 подразумевается «героически упасть в кучу мусора». Использование слэпстика прямиком из мультиков про Эль Койота, у которого всегда были довольно сложные отношения с гравитацией, в качестве финального аккорда грандиозной героической сцены полета, спустя столько лет наконец-то разрушающей злое клише «истории о персонаже по имени Гвен Стейси» — замечательное сценарное решение, добавляющее в ситуацию необходимую долю иронии (буквально выпуск назад Гвен закинула мелкого грабителя в мусорный бак, а теперь сама там оказалась) и лишний раз подчеркивающее дерзкий тон комикса. Символический акт перерождения пройден более-менее успешно, падение вместо конца истории становится началом новой, намного более интересной.

Здесь стоит остановиться и рассмотреть механику клиффхангера и его развязки подробнее: первый выпуск завершается не только сценой падения, занимающей большую часть страницы, но и небольшим кадром звонящего телефона — капитан Стейси пытается связаться с дочерью, которая пока — на данном этапе развития персонажа — в принципе не способна ответить ему, потому что ответ на звонок означает столкновение с проблемой, гораздо более серьёзной и значительной, чем стервятники, кингпины и все вымышленные суперзлодеи вместе взятые. Реальной проблемой вполне реальных подростков, читателей комикса. И развязка этого второго клиффхангера нарративом ставится выше развязки первого — спасение Гвен умещается в две страницы, путешествие персонажа к встрече с отцом занимает весь выпуск. Именно поэтому сцена полета вынесена в небольшой флэшбек: падения падениями, перерождения перерождениями, а «sometimes you gotta face real life», как говорит самопровозглашенный наставник Гвен Питер Поркер, удивительный Спайдер-Шпик, он же галлюцинация, вызванная предполагаемым сотрясением мозга (стоит заметить, что гостевое появление персонажа умело подготовлено предыдущим выпуском, где Гвен выражает огромное недовольство тем фактом, что даже Спайдер-Шпик всеми любим и почитаем в его мире — «если уж мультяшный свин может, то чем я-то хуже?»).

И именно этим герои и занимаются на протяжении выпуска. Латур продолжает использовать телевизионную технику построения сюжета, отводя второй акт под персонажный материал и сдвигая обязательный матч-реванш со Стервятником в третий, предположительно финальный, акт стартовой истории. Если первый номер, за исключением трехстраничной сцены капитана Стейси в начале, непрерывно следовал за Гвен, то второй делится на две равнозначные, идущие параллельно линии Гвен и капитана Стейси, сходящиеся в одну точку на последних страницах. Пока наша отважная героиня блуждает по осколкам своей старой жизни, её отец обнаруживает себя в детективном коп-шоу Stacy & Castle и получает уникальную возможность понаблюдать за методами альтернативного Карателя. Методы альтернативного Карателя вдохновляют капитана Стейси задуматься о том, как далеко он зашел бы в погоне за Спайдер-Вуман, не узнай личность под маской. Динамика отец-дочь уже сейчас, на столь раннем этапе, главное достижение комикса; фундамент, на котором можно построить множество интересных, отличных от других паучьих комиксов, историй.

Не только Стейси, впрочем, сталкиваются с суровой реальностью: Стервятнику очень не повезло привлечь внимание альтернативного Мэтта Мердока, который в этом маленьком мире самый настоящий адвокат дьявола, играющий на стороне сил, крайне недовольных появлением в городе какой-то там женщины в черно-белом костюме, нарушающей привычный порядок вещей. Над семьей Стейси сгущаются тучи, и игра — куда более сложная, чем кажется на первый взгляд — только начинается.

Они в самом деле назвали комикс «Спайдер-Гвен». I, for one, welcome our new Tumblr overlords, а если вторжение еще не началось, то название плохое.
Скоро будет полгода с тех пор, как я похвалил Латура и пообещал читать анонсированный онгоинг. Это обещание мне припомнили так много раз, что отмолчаться уже просто нельзя. Я и так дотянул до выхода второго номера.
Мы с вами примерно знаем, из чего должен состоять комикс про Паука — мы начинали с мультсериала, который привил нам правильные ценности, разве что сформировал завышенные ожидания от главного героя («Че он лох-то такой, а не как в мультике»). Мы знаем все составляющие развития персонажа, знаем неизбежные сюжетные повороты. Все привычно, как любимая песня, не один день отыгравшая на «репите» (внимание, на первый путь прибыла фирменная развернутая метафора от СМ). С тех пор у группы, сыгравшей этот хит, сменился не один состав, она успела несколько раз утяжелить и облегчить саунд, перешла на синтезаторы, потом бросила их, подалась в акустику... Все это мы внимательно выслушали по два раза и поставили альбомы на полку. И мы не то что готовы слушать старый трек каждый день — но иногда мы возвращаемся к ней, потому что нам нужно привычное, знакомое и хорошее. Замолчите все, играет наша любимая песня. О, кавер-версия на укулеле? Любопытно.

На этом «любопытно» Латур и выехал в конечном итоге. Притом, что персональный номер Спайдер-Гвен в EoSV был хорошим комиксом и мастер-классом в экономичности и точности повествования, все влюбились в него не за это (как я, хе-хе), а за актуальные в этом сезоне шмотки и мелодии. Каждые несколько лет в комиксах меняются любимые элсворлды — будем честными, не за оригинальность идей покупали «Марвел нуар», и не за блестящую работу сценариста и художника раскупился «Марвел 1602». Просто нужно одновременно сделать хорошую вещь и попасть в конъюнктуру. И в этом, кстати, нет ничего плохого — все-таки речь идет о развлекательном массовом продукте.

Такая «хорошая вещь» не обязана быть сюжетно оригинальной — мы же ждем знакомого сюжета. Ей не нужны новые темы и новые смыслы. Достаточно, чтобы автор не дал возможностям элсворлда вскружить ему голову и помимо подмигиваний читателю, внутренних шуток и стандартных обманок («хорошие тут плохие!» — «а он взял и выжил!» — «а водителем у него кто бы вы думали!») взял на себя труд рассказать увлекательную историю.

Соблазнов элсворлда Латур особенно не избегает — узнаваемые фамилии персонажей в «Спайдер-Гвен» активно используются как бирки для их характеров, а способности героев и злодеев не объясняются, потому что ну что вы, Спайди/Стервятника/Сорвиголову не знаете? С историей на уровне «что происходит» у него тоже все хорошо. Затруднения у меня начинаются там, где расположен «месседж», или «что все это значит».

Я не люблю — и, кажется, никто не любит — когда все, что автор хочет сказать, он пишет прямым текстом и сует под нос. «Покажи, а не расскажи», «подтекст, а не текст» и другие правила начинающего сценариста. Латур перешагивает через такие мелочи. Где ему не хватает диалогов персонажей, там он вводит Питера Поркера, работающего на полставки греческим хором и на вторые полставки резонером.

И сообщения у Латура сплошь такие... безусловно правильные, но в 2015 году очень модные. Это такая новая форма токенизма, мне кажется — говорить верные, но и так очевидные большей части твоей аудитории вещи. Комикс прицельно плюет в вульгарный интернетовский анти-феминизм, но плюет так, что те, кто поймет, все и так знают, а те, кому надо бы понять, просто закатят глаза. Героиня кратко поясняет, в чем проблема Тумса и с чего это он хочет дать ей по кумполу, чтобы мы согласились, что дать по кумполу в этой ситуации надо как раз Тумсу. Все всё поняли, и пусть начнется экшен.

Кстати, кам он, «ужасные комиксы»? Тони Дэниэл ужасен, а Стив Дитко просто очень (ОЧЕНЬ) проблематичен.

Но параллельно я думаю — а может, так и надо? (вставьте шутку про Беларусь) В конце концов, это комикс, ориентированный на юношество, может, он и должен говорить правильные вещи так, чтобы от них нельзя было отмахнуться, чтобы их нельзя было не увидеть? Зрителя и читателя ведь хлебом не корми, дай только что-нибудь как следует не увидеть. Может, этот комикс должен до кого-нибудь достучаться?

История ведь и в самом деле вышла увлекательная и веселая.

Wild card новой линейки женских паучьих онгоингов; фактический перезапуск комикса, просуществовавшего в своем первоначальном состоянии ровно столько, чтобы напомнить нам всем, почему Грэга Лэнда нельзя подпускать на расстояние пушечного выстрела к комиксам, где присутствует хотя бы один женский персонаж. То есть вообще ни к каким. Как поступил бы любой благоразумный человек на моём месте, я благополучно пропустил первые четыре выпуска, основываясь на том, что Грэга Лэнда в моей жизни и без того уже было более чем достаточно. Зато перезапуск, который по исходным данным выглядел как «давайте сделаем свою Batgirl, но про Джессику Дрю», вызвал некоторый интерес: во-первых, миру явно требуется больше комиксов, делающих то, что с попеременным успехом пытается делать Batgirl; во-вторых, было интересно узнать, сможет ли человек с не слишком вдохновляющей фамилией Хоуплесс на пару с замечательным колористом и по совместительству художником (или все-таки наоборот?) Хавьером Родригезом успешно поместить Джессику в тот же контекст культуры миллениалов, в котором сейчас существует Барбара Гордон.

Тем удивительнее было обнаружить, что ничего такого комикс делать не собирался. Единственное сходство Spider-Woman #5 c Batgirl — дух свободы, свойственный всем комиксам нового направления, которое некоторые люди сейчас пытаются охарактеризовать как Pop Comics или New Pop. В остальном — ничего общего. Даже внешних признаков культуры миллениалов в комиксе нет: social media, планшеты, гаджеты, даже мобильные телефоны показательно отсутствуют (что подчеркивается шуткой про file на одной из панелек).

На самом деле Spider-Woman #5 — методично структурированный синтез паучьей городской супергероики с комедийным неонуаром в духе Kiss Kiss Bang Bang и, внезапно, Сэма и Макса. От Kiss Kiss Bang Bang здесь забавные внутренние монологи, которые Хоуплесс умело использует для раскрытие характера Джессики через обязательную нуарную рефлексию и стратегически расположенные биты экспозиции (среди которых находится самое точное описание бардака, более известного как Спайдер-Верс). От Сэма и Макса — мультяшно-яркий мир очаровательно абсурдных, чисто комиксных тайн и загадок. Заговор против третьесортных суперзлодеев, в паутину которого стараниями Бена Уриха впутывается Джессика — штука прямиком из стандартного эпизода The Venture Bros.

Структура комикса определяется противоречием между желаниями Джессики и нарративом. Джессика стремится жить в истории формулы Amazing Spider-Man времён Ли и Дитко: встречать раз в выпуск нового дурацкого animal-themed суперзлодея, помогать людям, возвращаться домой с ощущением честно выполненного долга. Может быть даже обзавестись саппортинг кастом, от месяца к месяцу разыгрывающим молодежную мыльную драму. Нормальная в супергеройском значении слова жизнь. Нарратив, однако, в таком удовольствии отказывает, отправляя героиню в небольшое путешествие сквозь жанры: сначала в двухстраничную версию Orange Is the New Black, затем, используя Бена Уриха в качестве сюжетного катализатора, в неонуар. И вау, какой же здесь неонуар визуально красивый. Я, к сожалению, не специалист по покраске и инкингу, но Родригез и Лопез творят настоящую магию. Панелька, на которой темный силуэт Джессики через кофейник переливается в темный силуэт Уриха, сходу самая потрясающе красивая панель месяца. Несмотря на всю красоту, Джессика, однако, отвергает предложение Уриха погрузиться в пучины нуара и возвращается на несколько страничек к городской супергероике — но обнаруживает, что в этом странном мире, в этом странном комиксе два жанра неразрывно связаны. За дурацкими третьесортными злодеями стоят таинственные заговорщики, и кто, как не дуэт Сэма и Макса, простите, Джессики Дрю и Бена Уриха, способен разгадать эту загадку.

Замечательный комикс.