Интервью с главным редактором BUBBLE Артемом Габреляновым

Сегодня в продажу поступил первый выпуск серии "Метеора", которая знаменует выход издательства Bubble в космос. Посреди суеты проходившего несколько недель назад Comic Con Russia мы сумели сесть и спокойно поговорить со сценаристом комикса и главным редактором Bubble Артемом Габреляновым. Что может сделать с человеком беспрерывное создание комиксов в России на протяжении 2-х лет? Об этом и многом другом вы узнаете из нашего интервью.

SPIDERMEDIA: Американские издательства новые серии объявляют задолго до их старта, за 2-3 месяца начинают превью выкладывать – сначала без текста, потом с текстом, а у Bubble не так, судя по презентации. Синопсисы короткие, показано было 4 страницы, персонажей толком не было видно на них. Есть в этом замысел?

АРТЕМ ГАБРЕЛЯНОВ: У нас была договоренность с Максимом Масловым, организатором Comic Con Russia, что впервые мы объявляем названия и показываем страницы и обложки только на русском комик коне, чтобы была какая-то ценность для мероприятия. Это и нам выгодно и интересно, впервые дебютировать серии на таком мероприятии. Не то же самое, что в группе Вконтакте картиночку повесить и сказать: «Вот наш новый комикс!» Это оставим дилетантам, которые самиздат делают. Мы – серьезная компания, хотим все делать на официальном уровне.

SM: Я к тому, что американцы так подробно все анонсируют, что когда читаешь первый выпуск, понимаешь, что уже пару месяцев назад знал все, что в нем будет. Вы этого максимально избегаете. Я только знаю, что Метеора попадет в космос. А как она туда попадет? Что там будет делать?

АГ: Да, нам хочется, чтобы люди купили первые выпуски чисто из интереса. Как говорится, come for the intrigue, stay for the fun. Чтобы была неизвестность, человек голову ломал, что же там под обложкой. Ну и плюс номера еще рисуются, мы их где-то на следующей неделе заканчиваем рисовать, а потом уже в печать. И дальше.

SM: Какой жесткий график. Получается, дорисовывается буквально за неделю до выхода?

АГ: Ты знаешь, как показывает практика, чем меньше у художника есть времени на работу, тем он себя более собранно ведет. Если человеку дать 3 месяца для работы над номером, то он все 3 месяца будет работать. Что-то приделывать, дорисовывать, потом заболеет. Организм почувствует, что можно расслабиться, и обязательно заболеет. Это уже проверено на практике. Поэтому чем меньше давать времени для работы над номером, тем более собранно все получается. Естественно, мы не жестим по срокам, делаем все максимально комфортно для работы, но и чтобы человек не расслаблялся. Мы сразу даем установку, что надо делать по номеру в месяц.

SM: У вас все в офисе сидят, все на виду? С фрилансерами не работаете?

АГ: Фрилансеры есть, но мы им не особо доверяем. Не то чтобы мы не доверяли им как людям, но я не доверяю, например, украинскому Интернету. Так же, как и белорусскому. У нас было очень много случаев, когда человек должен был отправить страницу, а у него отрубали свет во всем микрорайоне. Что делать в этой ситуации? Флэшку отправлять самолетом? Фрилансерам в этом плане я не очень доверяю. У нас есть какие-то ребята, но с ними работаем страшно загодя и по раздельной оплате. То есть если чувак за полгода до номера нарисовал 5 страниц, то и получит месячную плату за эти 5 страниц. Хочешь больше – рисуй нормально в срок. Не хочешь – кого-нибудь найдем.

SM: А часто бывала такая ситуация, что художник никак не успевал в срок?

АГ: За все время такое было дважды, но ты никогда не заметишь, где это случилось. У нас всегда есть страховочный материал, всегда есть ходы, которые позволят выпустить номер без потери качества и урезания сюжета. Вооруженным взглядом не заметишь, в каких двух номера художник сфейлил по срокам. Это 2 разных художника было.

SM: Произошла замена художника? АГ: Человек просто не успел нарисовать в срок весь номер, и пришлось прибегать к другим мерам, чтобы он вышел законченным. Все тебе расскажи! Нет уж!

SM: То есть бывало такое, что 2 человека один выпуск рисовали?

АГ: Нет, такого не было ни разу. Понимаешь, если человек не успевает нарисовать, то осознает это за неделю до сдачи. И за эту неделю второй художник никак не успеет еще половину нарисовать. Я могу сказать, что наша стабильность – это наша основная валюта на рынке комикс-индустрии. Нам однажды написали: «Спасибо, Bubble, что не выпускаете первый выпуск, а второй через полгода, как одно издательство». И я начал судорожно думать, а про кого он говорит, потому что под это определение подходят чуть ли не три издательства сразу.

SM: Я так понимаю, у Bubble есть уверенность, что можно сказать пару слов, показать пару артов – и люди купят первый выпуск.

АГ: Почему бы нет? Ты бы не купил?

SM: Купил бы.

АГ: Самое сложное – не продать первые номера. Первый номер купят абсолютно все везде. Надо удержать внимание, а это уже наша задача как сценаристов и художников, чтобы первый номер его привлек. К примеру, первый «Бесобой» не задавал интригу на будущие номера. А теперь мы учли все ошибки, и наши новые серии интригуют, прерываются на полуслове с клиффхэнгерами. Все очень интересно и увлекательно.

SM: Bubble исполнилось 2 года. Все это время ты им управлял и активно работал над сериями как сценарист. Многое за это время изменилось? Сделал какие-то выводы?

АГ: Да, еще как. Для меня не столько важно, что где-нибудь в группе напишут: «О, новый выпуск «Фурии» клевый!» - всегда найдутся люди, которым нравится. Но вот недавно в интервью Женя Федотов сказал: «Артем Габрелянов за два года вырос как сценарист», - и вот это очень здорово повысило мою самооценку. Комментарии не из паблика, а от человека, с которым давно работаем. А в комплиментах друг другу мы не особо расплываемся.

SM: Кто из вас Джек Кирби, а кто Стэн Ли?

АГ: Мне ни тот, ни другой не нравятся. Во-первых, мне в принципе не нравится, когда говорят «русский Стэн Ли», само понятие «русский кто-то». Я хочу, чтобы говорили «американский Габрелянов». Хочу быть тем человеком, на которого равняются. Во-вторых, мне гораздо больше нравится Крис Метцен из Blizzard. Чувак пришел просто художником концептики рисовать, а за 10 лет дослужился до исполнительного продюсера по всей вселенной. Он мне гораздо больше импонирует: сам пишет, озвучивает, придумывает. А Стэн Ли сейчас как мэскот. Не хочу быть как Стэн Ли, кричать своим художникам: «Придумай там, как Бесобой встречается с тем-то, я потом текст в баллоны впишу!» Не хочу так, хочу серьезнее делать.

SM: Если хочешь, чтобы не тебя сравнивали, а с тобой сравнивали, надо создавать что-то новое, оригинальное.

АГ: Мы идем в этом направлении. «Экслибриум» - это кардинально новое. Изначально концепцию написал я, потом мы с Женей и Наташей доработали. «Метеора» - это больше такой классический космос…

SM: Да, слышали, что ты «Стражей галактики» пять раз в кино смотрел.

АГ: На самом деле эта идея родилась задолго до «Стражей галактики». Просто совпадение. В русском языке есть выражение «У дураков мысли сходятся». В английском есть «Great minds think alike». Мне больше второй вариант нравится, чем первый!

SM: Ты активно участвуешь в работе над всеми сериями?

АГ: Я сейчас отошел от «Бесобоя» практически полностью. Цепкие руки Алекса Хатчетта и Жени держат его и не отдают. Остальные – да, наблюдаю и смотрю. «Грома», «Фурию» и «Метеору» сейчас буду вести.

SM: Почему Хатчетт пишет, а не рисует?

АГ: Рисовать дольше, чем писать. Возможно, мы его позже задействуем на уан-шотах. Нам гораздо важнее прописать «Бесобоя» за 3 месяца на 2 года вперед, чем за эти 3 месяца нарисовать 3 выпуска. Вообще, конечно, это потрясающая удача для издательства. Пришел человек с таким большим опытом, готовый что-то делать на базе нашей вселенной. Это большая редкость, обычно ноунеймы всякие приходят, которых приходится самим натаскивать. Конечно, для человека, который всем руководит, лучше всего самому создавать звезд, но Хатчетт – исключение из правил. Он самодостаточен и одновременно с этим отлично вписывается в команду.

SM: Он пришел сам или его позвали?

АГ: Он проявил интерес. Мы с ним встретились, пообщались и поняли, что нам будет выгодно сотрудничать. 25-й номер «Бесобоя» уже вышел. Можешь почитать.

SM: Я так понял, «Бесобой» сейчас будет уан-шотами выходить некоторое время. Легкая перестройка концепции комикса. Это распространится на все серии или решили именно за него крепко взяться?

АГ: Знаешь, я понял, что длинные сюжеты пагубно влияют на художника и читателей. На сценариста не очень, он написал и все, а художнику потом 9 месяцев это все рисовать. Сейчас мы не будем делать такие арки, как, например, в первом сюжете «Инока», когда на 13 номеров растянули. Если будут длинные штуки из 9 номеров, то мы так разобьем, что первые 3 номера читаются самодостаточно, но при это являются частью большой истории. И так далее, и так далее. 3-4 номера. 5 – максимум. Плюс у нас сейчас книжки выходят. И я раньше об этом не задумывался, но книжки же тоже надо бить логично. Нельзя выпустить первый том, в котором 9 номеров, а потом второй, в котором 3. Это же глупо! В первых томах получилось разбить. А вот некоторые новые сюжеты пришлось переписывать, менять местами, они очень плохо вмещались в формат книжек. Эти книжки мне здоровье подсадили, столько крови выпили. Мы подготовили к печати 4 книжки, и на все это у нас ушло 3 недели. Сделали все допматериалы, поменяли хвосты, переписали кое-какие реплики, заверстали, задизайнили, отдали в печать. 3 недели – тысяча страниц комиксов в общей сложности.

SM: Переписали – в каком смысле?

АГ: Есть такое выражение, «умный ночью». Слышал? Когда ночью приходит в голову то, что хотел сказать днем. У нас есть такие комиксы. В «Громе» у меня были идеи, которые не получилось вписать. Возможно, за неимением опыта. В первом сюжете получилось так, будто он случайно находил улики, а на самом деле не случайно – у него была своя теория. Просто я не знал, как ее вписать. Когда началась переработка, я понял, как это сделать, и вписал реплики в баллоны. Теперь Гром логично идет по следу. Видно, как кирпичики складываются в фундамент. Конечно, не было какого-то радикального переписывания сцен, как если бы Гром говорил «Я тебя убью», а в книжке «Я тебя поцелую». Просто сделали сюжеты чуть более глубокими и правдоподобными. Например, в первом выпуске «Фурии» ввел оружейную организацию, которая дальше появляется. Чтобы было интереснее новым читателям.

SM: А не возникало желания еще и перерисовать?

АГ: Я сразу художникам сказал: даже не смейте притрагиваться, вам дашь исправить одну страницу, вы весь номер перерисуете. Мелкие косяки типа повязки, которая то на правой ноге, то на левой, мы поменяли, но ничего кардинального. Там закопаться можно надолго, а у художников есть новые серии, над которыми нужно работать.

SM: Сейчас есть материал на несколько томов. С какой периодичностью будут выходить следующие?

АГ: Каждые 3 месяца. Хочется дать себе немного времени, чтобы не убиваться, делая 4 книжки за 3 недели. Книги будут разные по объему. Например, следующая «Фурия» будет достаточно толстой, много номеров в нее влезет. Мы постараемся выстроить график так, чтобы было время вычитать, собрать дополнительные материалы, добавить комментарии. А выпросить у художника комментарий, почему он сделал то-то и то-то – очень сложно. Они очень молчаливые у нас.

SM: Не было идеи применить еще какие-нибудь западные фишки? Голографические обложки или вариантные? Сейчас российские издательства любят делать по 2 или 4 обложки одному выпуску. У них, может, кроме этой серии ничего толком и нет, но уже есть выбор обложек.

АГ: Им для этого что надо? Взять 4 обложки, которые уже нарисованы, и напечатать. А нам надо придумать первую обложку, нарисовать первую обложку… Это занимает очень много времени и ресурсов. Иногда бывает, что две недели до сдачи, а у нас не готова обложка, приходится искать кого-то. А ты говоришь, 2 варианта!

SM: Может, конкурс устроить? Набрать хороших иллюстраций.

АГ: Мы что-то такое планируем. После Нового года узнаете. Что касается всяких фишек, то я понял, что аудитория их вообще не считывает. У нас в «Майоре Громе» в сюжете «Чумной доктор» шли два разворота, на каждом половина лица Грома. И если ты перелистываешь страницу, то видно, что это один огромный разворот, на котором у него происходит осознание происходящего, выстраивается последовательность событий. Никто не понял! Нам даже написали: «Вы, дебилы, неправильно напечатали лицо Грома!» Я-то, когда это придумал, прыгал от счастья, потому что нигде в комиксах такого не видел. Но никто не считал. Видимо, преждевременно.

Нет смысла выделываться, никто не готов. Хотя мы сделали в «Красной Фурии» 4-страничный разворот, на котором герои зомби мочат. Вдохновились Ultimates. Рисовали его неделю. Честно говоря, не совсем понимаю, зачем мы это сделали, но пара человек сказала, что вышло круто. И вот мы стараемся, делаем выпуски по 30 страниц, сидим в офисе по выходным. А результат такой, что когда сделаешь выпуск в 24 страницы, спрашивают: «А чего так мало?» Чего мало, ребята, вы на американские комиксы посмотрите, там 20 страниц в месяц! Такое ощущение, что стараемся себе во вред. В основном люди не совсем понимают, как обстоит ситуация на рынке комиксов в России и вообще во всем мире. Мы сейчас прыгаем выше голов не только российских коллег, но и западных. Мне иногда бывает обидно, что это не ценят. Не потому что не любят, а потому что не знают положение дел в индустрии.

SM: Кстати о рисунке. Не скажу, что у вас все комиксы одинаковые, но наблюдается что-то общее, художники кочуют из одной серии в другую, складывается представление о той прослойке российских художников, которые работают на Bubble. Где-то влияние манги, где-то европейских комиксов, даже в большей степени, чем американских. Не было идеи сделать комикс не артхаусный, но со стилем, который кардинально отличается от остальных?

АГ: У нас есть несколько человек, которые очень любят Шона Гордона Мерфи. У него такой мрачновато-нуарный стиль. Они к нему тяготеют, пытаются что-то делать, но пока не выходит. Во многом из-за сценария, который такое не предусматривает. Художник Эдуард Петрович, который сейчас «Красную Фурию» рисует, очень любит Джо Мадурейру, и у него сплошной Мадурейра на каждой странице.

SM: Какие вообще дела у «Фурии»? Она идет в хвосте продаж?

АГ: Нет. Смотри, в чем дело. Если смотреть на топ от того же «Чука и гика», то она вообще там не появляется. Знаешь, почему? Они делают подборку за месяц. Начинают подсчет от номеров, проданных первого числа, и заканчивают тридцатым. Итого: «Бесобой» у них продается весь месяц, «Майор Гром» с 8-го числа, «Инок» с 15-го, а «Красная Фурия» с 22-го. То есть чтобы ей попасть в топ, за неделю нужно продать столько же копий, сколько «Бесобоя» за весь месяц.

SM: А по внутренней статистике?

АГ: Все одинаково хорошо продается. Все говорят «Фу-фу-фу, сиськи, примитивный сюжет», а я уверен, что большинство этих людей покупает и читает, им так же интересно. Есть такое выражение «легенда» - то, что ты делаешь у себя на столе. Вот есть газета «Ведомости», газета «Коммерсант», это такая легенда для бизнесменов. Они могут вообще ее не читать, но она всегда на столе лежит. Под столом хоть Playboy может лежать, но они никогда об этом не скажут, потому что в их кругах так не принято. Но я на самом деле совершенно не тщеславный человек. Если комиксы будут в два раза лучше продаваться без моей фамилии, то я ее вычеркну оттуда и все. Я простой в этом плане. Что там говорят плохого про «Фурию» - я это не слушаю. Цифры сами за себя говорят.

SM: У Bubble две новых серии, и в обеих главная героиня – девушка. Теперь с «Фурией» выходит три на три. Это замысел или случайно получилось?

АГ: Может, подсознательно и лежало у нас в головах, но мы не думали об этом напрямую. Изначально в «Экслибриуме» было половина на половину, главный мужской персонаж и главный женский персонаж, учитель и ученица. Но в итоге Лилия заняла роль главного персонажа, а учителя отошли на второй план. Все-таки нам хочется из шовинистического издательства перейти к тем, кто поддерживает равноправие полов. Хотя нас спрашивали: «Извините, а почему у вас комикс называется «Красная Фурия», а главный герой там не Фурия, а мужик?» Я честно отвечал, что ребята, я просто не считаю правдоподобным, что в команде вооруженных головорезов главной может быть женщина, когда в этой же команде есть огромный накачанный мужик. Такой вот шовинизм. В новом комиксе, в «Метеоре», в команде главная – женщина. Потому что остальные – инопланетяне. А женщины круче инопланетян.

                                    

SM: Как Bubble получает фидбек от читателей? Письма пишут, группа Вконтакте?

АГ: Письма нам пишут городские сумасшедшие. А так есть сайт, там немного. В своей группе ВК мы первые полгода нещадно банили всех, кто троллил, кого-то даже превентивно. В итоге сейчас хорошая, спокойная группа. Но основной фидбек у нас другой. Каждую неделю, в пятницу, мы собираемся в офисе, чтобы выслушать специального человека. Он прочитывает вышедший номер и говорит, что ему понравилось, что не понравилось. Ну и остальные от себя добавляют. Такая фокус-группа. Разбирает каждый номер. Говорим, что удалось, что не удалось. Делаем кое-какие выводы. По «Грому» последнему сделали выводы. Его все в пух и прах разнесли.

SM: «Как в сказке»?

АГ: Да. Но я кое-что предпринял, чтобы исправить ситуацию, - в ТПБ будет альтернативная концовка.

SM: Мы как раз в своей статье написали, что лучший сюжет серии – первый, потому что в нем Гром строил много теорий, а дальше как-то не задалось.

АГ: Просто в какой-то момент я понял, что мне гораздо больше нравится писать триллер и боевик, чем, собственно, детектив. Отсюда все проблемы. Во втором арке практически не было детектива, была погоня, триллер, что-то ближе к «Заложнице». В третьем попытался сделать детектив, но все сказали, что он похож на НТВ-шные сериалы, хотя никогда в жизни их не смотрел. Типа там много бытовухи, всех этих отношений отца и дочери. Сказали, это неинтересно, на НТВ такого полно, нужно что-то более яркое. Я думал, что безумных принцесс на автомобиле будет достаточно. Оказалось, нет. Но я придумал, как исправить ситуацию. Надеюсь, в книжке все будет интереснее. Естественно, мы не говорим: «Вы сами дураки и не лечитесь», мы делаем выводы.

SM: Будешь своим детям давать читать свои комиксы?

АГ: Уже даю. У меня сын протащился от последнего сюжета «Майора Грома». Он очень любит машины, раза четыре просил перечитывать. Все эти погони, прыжки через мост, полицейские мигалки.

SM: А сколько ему лет?

АГ: 2 с половиной года. Я ему давал читать «Майора Грома», «Бесобоя» еще равно давать. Но он уже знает песню Бесобоя. Бегает по вечерам по квартире и поет: «Бесобой, Бесобой, русский супергерой!»

SM: То есть сам же нарушаешь все возрастные ограничения на обложках? АГ: Ну так я же не читаю ему про убийства! Из «Грома» только показал, как тачки врезаются. А песенка про Бесобоя вообще получилась такая детская. Веселая и добрая.