Прежде, чем я приступлю к статье, пара слов от автора рубрики:
Этот материал я задумал давно, но, как это часто бывает с комиксами Миньолы, идея ждала нужного автора. Себя таковым я не считал, поэтому материал был отложен до лучших времён (у меня таких отложенных есть несколько штук, если что). А потом появился Евон, и всё сразу сложилось. Потому что лучшего кандидата на эту роль просто не найти. А затем статья настолько разрослась, что ей стало тесно в рамках одной публикации. Поэтому теперь их будет три, и у каждой своя тема.
И сегодня речь пойдёт о русском фольклоре в творчестве Майка Миньолы.
Мифы и легенды Греции все знают. Все читали адаптацию Куна, все знают, что в неадаптированной версии Серсея делает минет Одиссею. Когда же в приличном обществе речь заходит про мифологию и фольклор России, сознание может исторгнуть только блеклый образ желтоволосого молодца в обруче и расшитой славянской рубахе от Мирославушки. По желанию, можно ещё добавить топор (или меч) и подпись «Воин Руси» такой, знаете, красной вязью и чего-нибудь добавить про Ярило и Мокошь.
Такое положение дел объясняется очень легко: любая новая идеология замещала собой старую, почти всегда через жестокие репрессии. Так произошло с бедным Перуном в «Повести временных лет», так произошло со старообрядчеством, так произошло с Храмом Христа Спасителя, так произошло с каждым генсеком и в конце концов с Советским Союзом в целом. Получившийся мифологический перегной вышел безумной смесью из показушного христианства с куличами и свечками, пионерских ценностей, культа личности и вот того желтоволосого славянина с обязательным коловратом. Поэтому в России совершенно обезображено само понятие слова «мифология», так как весь древний фольклор и народные сказания постоянно переделывались в угоду новой идеологии, а сама новая идеология становилась уже в свою очередь новым фольклором. Культурная ценность анекдотов про Брежнева, на мой взгляд, сейчас вполне сравнима с религией восточных славян, потому что анекдоты про Брежнева были таким же сакральным артефактом для ударника труда Василия Соломойкина, как для кузнеца Первуши идол Перуна.
Такое наслоение фольклора и постоянная оглядка народа на мнение начальства по этому поводу привели к тому, что русский «славянский» фольклор очень плохо представлен как в поп-культуре, так и в самосознании русского народа. Русский человек может зацепиться за Лукоморье, вспомнить про учёного кота с чахнущим над златом Кащеем, а что делать иностранцу? Миньола поступил очень мудро и выбрал в качестве старта Бабу-Ягу, которую знают все, даже западные читатели, и уже позже погрузился в бездны Домовых, Леших и Перунов в Darkness Calls, который можно назвать первой вылазкой в сторону русского фольклора.
Сама Баба-Яга в русской культуре — это образец так называемого «бесчиния», проще говоря, самый первый анархист в русской культуре. Она простоволоса, ходит в неопоясанной рубахе и заманивает добрых молодцов к себе в дом. Примечательно, что чехи и греки называют Бабу-Ягу lamia, то есть «драконом», то есть Гекатой. У древних славян, тем не менее, Баба-Яга была отождествлением грозового облака, точнее неправильным использованием грозового облака — если Перун «бил» нечисть, то Баба-Яга её наоборот порождала, что, конечно же, сразу сталкивало их лбами. Формально, ненависть Бабы-Яги к Перуну, показанная в Darkness Calls, проистекает именно из этого конфликта. В «Хэллбое» Баба-Яга добилась гораздо большего поклонения, чем Перун, что служит своего рода зеркальным отражением реального положения дел в поп-культуре, поэтому она естественно «won’t tolerate other gods in Russia», тем более бога, который прямо наступает на её территорию. Надо понимать, что в современном мире Баба-Яга — это максимум старуха-каннибал, живущая в лесу и владеющая двумя вроде бы магическими артефактами. Однако в представлении восточных и южных славян Баба-Яга — это практически хтонический монстр Ктулху, который спит в своём Рлиехе-Тридевятом царстве. Действия, совершаемые Бабой-Ягой в сказках, — это всего лишь переложение ритуальных обрядов: топление бани — это омовение; угощение посетителя — это способ проверки, не мёртв ли посетитель, то есть свежа ли жертва; ну и «полезай в печь» — это добровольное жертвоприношение.
Изображение Бабы-Яги в «Хэллбое» — это то, что называется spot-on. Соблюдены все её атрибуты, скрытые значения её имени, её двойственная принадлежность к Дракону, даже значение её имени jeza («гнев») прямо передаётся в её отношении к Хэллбою — она гневается на него, потому что он забрал её глаз.
От гнева Бабы-Яги Хэллбой либо спасается, либо, наоборот, ему подвергается. Спасают от гнева Бабы-Яги целый ряд довольно интересных интерпретаций мифологических персонажей, которые сопротивляются Бабе-Яге, как «ненатуральному» положению вещей в их тридевятом царстве. Василиса Прекрасная, которую можно сравнить с Афродитой, у Фегредо и Стюарта СВЕТИТСЯ. Это очень показательно, потому что Василиса считается репрезентацией света, и все её артефакты косвенно на это указывают. Череп, которым Василиса показывает выход из тридевятого царства Хэллбою — это её давний артефакт из сказаний, данный ей как откуп Бабой-Ягой, потому что Василиса была «благословлена». Платок Василисы, вызывающий море, — это, тем не менее, изобретение Миньолы. Платки в русских сказках обладают натурально суперсилами: могут строить мосты, могут скукоживать пространство, могут вызывать великанов, а могут вообще быть sentient beings from space. Платок суперсильный отличается от «ширинки» и «утиральника», то есть платок Василисы — это мементо, которое даётся воину, идущему на войну. Этим можно объяснить сверхсилы платков в сказках и в «Хэллбое». Если же вспомнить, что по ремеслу своему Василиса — прядильщица, то её возможность «енчантить» (извините) платки всем, что только угодно, становится очевидной.
В помощниках у Хэллбоя в Darkness Calls теперь остаются только униженные и оскорблённые низшие силы. Это потерявший всю власть и влияние Перун, сопротивляющийся натиску бесовщины Леший и раскулаченный коммунистами Домовой. Хотелось бы поподробней остановиться на Домовом, потому что это, наверное, мой любимый русский персонаж в творчестве Миньолы (прости, Ося). Домовой Миньолы — это идеальный образ русского человека, находящегося посередине двух враждующих сил, и обе эти силы ему одинаково противны. Семья Домового непонятно куда ушла, что опять же показывает нам всю боль русского человека — что-то тёплое и родное навсегда покинуло твой дом, и его заполонили непонятные рогатые демоны, бьющие твою мебель, заставляя тебя всё дальше и дальше уходить в свою печь. Домовой служит своего рода коротеньким comedic relief, однако нам быстро дают понять, что этот герой безмерно трагичный и глубокий для обычного «сайд-персонажа». Среди всевозможных чертей, импов, гоблинов и ежей Домовой, наверное, самый яркий герой за счёт своей маленькой и быстрой истории, происходящей в его доме. Домовой никуда никого не заманивает, ни с кем не борется, он просто живёт в своей печи и пытается сохранить остатки своего добра.
Леший и Перун остаются совсем орнаментными персонажами, выступающими в качестве «плот поинта». Интересным может только показаться удивительно быстрая трансформация Перуна из молодого гордого всадника в старого, голого Алана Мура, рисующего грозовые облака палкой в грязи. Мы изначально не знаем, в какой класс мифологических существ попадает Перун, поэтому такое превращение можно толковать по-разному, от козней Бабы-Яги до натурального усыхания всего сказочного и мифологического в связи со скорым приходом Нимуэ.
Объединённость, такая, если хотите, «кроссоверность» мифологических персонажей Миньолы — это ещё одна отличительная особенность Хэллбойвёрса. То есть все эти Кощеи, Бабы-Яги и Василисы существуют в отдельной своей мифологической России, но при этом прекрасно знают и общаются со, скажем, эльфами из Ирландии. Разные национальные силы добра и зла работают сообща, что достаточно интересно, ведь экскурс Darkness Calls в русскую мифологию начался, когда Баба-Яга предложила английским ведьмам решить проблему Хэллбоя.
Таким образом мы медленно подошли к главному «хенчмену» Бабы-Яги в Darkness Calls — Кощею. Кощей в «Хэллбое» разительно отличается от устоявшегося образа русского фольклора: если у нас он «над златом чахнет», то есть немощный, злой старик, или же на крайняк образ старого, яростного хана (смотрите иллюстрации Билибина), то у Миньолы это гордый, честный воин с трагичной судьбой. Наш Кощей произошёл от злых правителей, которых нередко наделяли чародейской силой. Кощей Миньолы — это вассал такого чародея (кстати, Дракона), любимый его слуга и в конце концов мудрый и справедливый правитель, очень, правда, плохо закончивший. Само слово «Кощей» произошло от славянского kostь, то есть у него «торчат кости», и сам он немощен, худ и зол. «Кощей» также используется как ругательство, например, в «Слову о полку Игореве» и вообще обладает негативными коннотациями. Но Кощей Миньолы — это сугубо положительный персонаж, попавший в очень неприятные обстоятельства: он обязан служить Бабе-Яге и исполнять её требования. Сам он просто хочет, чтобы его наконец убили. Что примечательно, вода из платка Василисы не придаёт Кощею сил, хотя в сказках он сбегает из подземелья Марьи Моревны именно потому, что Иван-Царевич дал ему испить три ведра воды, после чего он разорвал 12 (!) цепей.
Ближе к общему представлению о Кощее подходит ещё один персонаж из антуража Бабы-Яги — Смерть. Русская Смерть — это в высшей степени таинственный персонаж, потому что мы знаем, что во вселенной «Хэллбоя» существует ещё как минимум одна Смерть — всадник апокалипсиса Нимуэ. Как эти две смерти взаимодействуют друг с другом? У каждой ли нации есть своя собственная смерть? Участвует ли русская Смерть в мексиканских событиях? Ни на один из вопросов у меня ответа нет и, пожалуй, долго не будет. По какой-то причине русская Смерть носит традиционное боярское облачение и ведёт себя, как самый большой dick в Хэллбоевской вселенной. Кажется, он знает всё, что происходит, но никому об этом не говорит. Тем не менее, несмотря на эту dickery, он является заметным членом в общем мифологическом пантеоне.
Ну и напоследок Коку — «гоголевский» чёрт, который очень странно относится к Распутину. Коку предупреждает Распутина о снижении поголовья мифических существ и расплодившихся людях («TOO MANY HUMANS, GRIGORI») и в принципе ведёт себя так, как будто он на стороне Распутина, — например, находит где-то Железную Деву. Однако в то же время препятствует возможной реинкарнации Распутина в теле Кощея и бросает жёлудь с его душой в АД, где сейчас пребывает, тададам, Хэллбой.
Пока мы все ждём обязательную битву между Распутиным и Хэллбоем в Аду, я думаю, что у вас найдётся минутка поговорить о Боге, то есть, конечно же, о Гришке нашем Ефимовиче.
Образ Распутина уже очень давно используется негативно, как в царские времена, так и в советские, которые на самом деле никогда и не заканчивались, поэтому новых времён нет. Фамилия Распутина вовсе не означает того, что он «распутник», то есть любые теории, пытающиеся представить религию Распутина, как секс-культ, основываясь на таком значении его фамилии, просто чудовищно неверны. Фамилия «Распутин» — это видоизменённая, если можно так выразиться, изначальная фамилия «Роспута», данная семье Рапутиных из-за того, что большинство мужчин в их роде, не «стоявших на пашне», были напрямую или косвенно связаны с дорогами: либо строили их, либо служили ямщиками, торговцами или даже устанавливали верстовые столбы, — соответственно всю жизнь свою проводили на «распутье». Фамилия «Распутин» была впринципе распространена в родной Григорию Тобольской губернии — только в селе Покровском проживало ещё человек пятьдесят Распутиных, никак не связанных с Григорием Ефимовичем.
Начиная писать эту статью, я очень серьёзно опустился в весь водоворот биографии Распутина. Его отношения с первыми лицами государства, борьба с Илиодором, обвинения в «хлыстовстве», покушения на него и, наконец, свершившееся убийство руками двоюродного брата Николая II (!), видным ультраправым депутатом (!) и в конце концов князем-кроссдрессером (!!!!) просто невероятны. В конечном итоге я решил не включать всю историю Распутина в этот текст, потому что Миньола на это не слишком сильно обращает внимание. Так, например, убийство Григория и его непосредственный дар и возможные отношения с Бабой-Ягой описываются второпях и неполно, буквально ссылочками на краешках страниц. Мы знаем, что именно в Неве к нему пришёл Дракон Огдру Джахад, но не знаем, в чём собственно состоял его дар (исцеление, знаете ли, бывает разным), чему его учила Баба-Яга и как ему вообще удавалось так воздействовать на американских и немецких любителей оккультизма.
Непосредственно русские обычные персонажи с Распутиным почти не контактируют, даже Лазарь из Return of the Master хоть внешне и напоминает Распутина, напрямую с ним никогда не взаимодействовал, и весь его рериховский культ создан только благодаря нашёптываниям Огдру Джахад, которые, видимо, просто привыкли работать с Распутиным, однако уже давно его не ценят.
Распутин, как и добрая половина злодеев в Хэллбойвёрсе, довольно трагичный персонаж. Главная мотивация Григория в «Хэллбое» — это быть МАСТЕРОМ. Когда он понимает, что быть мастером людей ниже его достоинства, он хочет стать мастером мифологического мира и терпит сокрушительное поражение, так как в отличие от других агентов Огдру Джахад, не вполне осознаёт и понимает свое место в структуре Дракона. Даже делая общее дело Огдру Джахад, то есть «heralding the coming of a new race of men», он в конечном итоге жаждет персональной выгоды, которую не может получить и становится в итоге никем, даже меньше, чем никем. Если над людьми Распутин обладает впечатляющей магической силой, то все магические существа относятся к нему с небольшой долей пренебрежения и сочувствия, потому что просто не хотят пускать его в свои ряды, даже если делают вид, что терпят его, как, например, Коку.
В самом Хэллбойвёрсе, тем не менее, Распутин является одним из самых страшных катализаторов разного рода жутких событий. Он убил Тревора Бруттенхольма, начал Чуму Жаб, два раза возродил Саду-Хем, реинкарнировал Гекату, вызвал Червя-Завоевателя и, наконец, полностью подчинил корпорацию ZINCO себе, что, сами знаете, какие катастрофические последствия вызвало. Simply put, HE GETS SHIT DONE but doesn’t get any shit to himself. Tragic.
