Неделю назад на полках магазинов комиксов нашей страны появился долгожданный первый том «Хэллбоя» от издательства «XL Media» — «Семя разрушения». Это уже третья попытка издать «Хэллбоя» на русском, и есть все основания полагать, что она будет самой успешной. Поэтому сейчас для всех тех, кто по какой-либо причине ещё не приобщился к великой серии Майка Миньолы, появился отличный шанс нивелировать это досадное упущение.
Для нас же релиз нового издания — это отличный повод спустя 20 лет вернуться к классической истории, которая стала отправной точкой для всего Хэллбойвёрса. Вместе с уже не гостевым, а самым что ни на есть родным автором рубрики, Никитой Стародубцевым, мы постарались рассмотреть и обсудить «Семя разрушения» не только в разрезе будущей вселенной, но и в контексте всего творчества Майка Миньолы.
Важный момент! Здесь речь пойдёт только о самой истории Hellboy: Seed of Destruction. Издание будет рассмотрено во всех подробностях отдельно (уже завтра). Кроме того, имейте в виду, что в обсуждении есть несколько важных спойлеров, так что читайте на свой страх и риск.
Станислав Шаргородский: Никита, для большинства читателей Seed of Destruction (Hellboy: Seed of Destruction #1-4) стал первым знакомством с «Хэллбоем», что логично. Расскажи, в их ли ты числе? И очень интересно узнать твоё первое впечатление от этой истории.
Никита Стародубцев: «Семя Разрушения» для меня стало третьим знакомством с «Хэллбоем». Первый раз Хэллбоя я увидел в кроссоверной серии со «Старменом» Робинсона. На тот момент я подумал, что Хэллбой это, наверное, очевидный «реколор» дисишного персонажа Blue Devil, талант, разумеется «мигнолы» не оценил, а понятие «кроссовер» я вообще тогда и не знал. Было это очень давно и, к сожалению, правда. Осмысленное знакомство с «Хэллбоем» произошло уже в мини-серии Hellboy: Darkness Calls, в которой Перун, бессмертный Кощей и даже Домовой, но о ней, надеюсь, придёт время, поговорим поподробнее и побольше. Дальше я обратился за разъяснениями к тебе, так как мне, привыкшему к стопятидесятым номерам, формат мини-серий показался неудобным, потому что обязательно нужно нервничать по поводу порядка чтения. Однако, как оказалось, это те же story arcs, что и везде, и всё хорошо закончилось.
С первой же истории «Хэллбой» попытался ненавязчиво дистанцироваться от понятия «супергеройский комикс» и предложил мне настоящие приключения с очень ёмким мифологическим «бэкграундом», что сильно шло вразрез с обычными комиксами, которые я тогда читал. Если там и были приключения, то «бэкграундом» им служили исключительно изнасилование Сью Дибни или рак от радиоктивной спермы. Поэтому «Хэллбой» образца, стыдно сказать, 94 года (это когда везде кармашки, цепи и шипы) оказался невероятно свеж, интересен и небанален.
Станислав: Ого, я и забыть забыл, что ты когда-то ко мне обращался по поводу «Хэллбоя». Сам я впервые узнал про «героя из пекла», посмотрев трейлер к первому фильму в далёком 2003 году. Меня тогда поразил дикий микс разных концепций: нацисты, Распутин, демон, «Ктулху». Подумал, что это просто дешёвый прием, но фильм мне понравился. И когда я начал читать в оригинале, «Хэллбой» стал одним из первых комиксов (сразу после ВСЕХ серий про «Икс-Менов», ахах). Конечно, начал с «Семени разрушения», ибо с наскока такие вселенные брать не решаюсь и привык делать обстоятельные «ресёрчи». Помню, что тогда меня сильно удивило решение с прыжком в 50 лет, впоследствии оказавшееся суперуспешным. Я подумал: «Ну как так? Вот он, ориджин, и сразу скачок на полвека. Кто ж так делает?». Миньола, к слову, тоже не стал откровением, потому что тогда в моей системе ценностей на верхушке были Куберты (хе-хе) и прочие успешные Marvel house-style художники, но самобытность Майка отметил.
Сама история аналогично любовью с первого взгляда не стала — у меня, как у большинства, она зародилась в районе Wake the Devil и окончательно сформировалась в Conqueror Worm. Но «Семени» было достаточно, чтобы зацепить. Т.е. со своей главной функцией комикс справился на «отлично». Куда интересней было вернуться к нему сейчас, спустя много лет (я, конечно, с тех пор пару раз перечитывал, но это было скорее обузой на фоне остальных историй, потому что сценарий Бирна — это далеко не сценарий Миньолы, да и сам рисунок Майка, после знакомства с поздними работами, выглядел «сырым»). Получилось обстоятельно и глубже его изучить, и я поразился тому, насколько насыщенным в плане миростроения получился комикс. Майк ведь тогда не рассчитывал, что будет что-то после этого сюжета, но при этом заложил основу для вообще всего в этой вселенной. ВСЕ ключевые концепции (Расы людей, Врил, Рагнарок, Огдру-Джахад) здесь присутствуют, а сам комикс стал фундаментом не только для «Хэллбоя», но и для «БПРД», запустив первый цикл Plague of Frogs. Т.е. в глобальной картине этот сюжет стал невероятно важным и значимым.
Никита: Кстати, я никогда не замечал у Миньолы модного сейчас in your face «ворлдбилдинга», и вот получается парадоксальная ситуация: «ворлдбилдинг» есть, он сидит в каждой панельке, в каждом пузыре, однако истории получаются почти что done in one. «Семя», как и другие истории, ощущается именно что законченным, но его дополнительная ценность раскрывается уже при прочтении других историй. Правда, оно всё равно стоит особняком, это ведь как-никак самое начало настоящей эпической саги. Предугадать, во что же выльется Распутин с жабами на тот момент, мне кажется, было нельзя. Тем не менее, даже без всего последующего мяса «Семя» — очень крутой комикс. Чего стоит только сцена в горах в самом начале. Это же подлинный лавкрафтовский космический ужас во плоти.
Станислав: Серии Хэллбойвёрса, которые Майк писал единолично, как раз проще всего определить по объёму миростроения — они просто забиты им. Первые сюжеты «Эйба Сапиена», «Лобстера Джонсона», «Эдвада Грея», «Франкенштейна» и «БПРД» (поставленного на поток) — все содержат огромное количество ключевых элементов, и на них очень многое завязано. Другой вопрос, что этот пресловутый «ворлдбилдинг» всегда на заднем плане, и Миньола никогда не ставит его во главу истории и персонажей, даже когда наседает на него основательно, как здесь. Ведь по сути, в «Семени» невероятно много экспозиции, она занимает процентов 50 сюжета: сначала в исполнении Брума, а потом и Распутина. Но, как ты отметил, она здесь, как и прочие другие элементы произведения, играет на пользу жанра и истории. Этот комикс чуть ли не самый страшный (если отбросить будущие работы Корбена) во всей вселенной. Страшный как раз в плане экзистенциального ужаса, а не в более «пошлых» плоскостях хоррора.
Вот что меня больше всего удивило сейчас, и на что я не обратил внимания ни 10 лет назад, ни при последующих перечитываниях — это роль, точнее даже символизм «Факела Свободы». До этого открытия, признаюсь, я не полностью дошёл сам, но сути это не меняет. Для примечаний я подробно расписал, в чём он заключается, но этот текст не прошёл по формату, поэтому, чтобы материал не пропадал, представляю его здесь:
Факел Свободы носит в этой истории исключительно символический характер. На второй странице перед нами впервые предстаёт супергерой в армейском тренчкоте, оголяющем яркую красную майку. Он весь в грязи и не выглядит особенно по-геройски. Майк Миньола прекрасно осознаёт доминирование жанра супергероики в комиксах, как и его влияние на своё творчество, но здесь он осторожно даёт понять, что это лишь маленькая часть (ютящаяся на заднем плане) основной хоррор-истории. На этом изображении герой выглядит, как ещё один солдат — его выделяет лишь яркая майка и небольшая маска.
В нацистах, представленных далее, Майк обозначает главных злодеев истории, по сути спарринг-партнёров для героя. Только эти жуткие и стилизованные (с противогазами и свастикой на линзах очков) злодеи выгляд так, будто таких «героев» они едят на завтрак. Миньола создаёт пространство, в котором Хэллбой будет нужен для устранения таких угроз. Угроз, с которыми подразумевается, что супергерой не справится. Хэллбой появляется в разрушенной церкви прямо перед статуей Христа. Он рождён в огне. В большом огне, который также символизирует факел супергероя.
Флэшбек-сегмент заканчивается фотографией всех свидетелей произошедшего — на переднем плане в самом центре фотографии расположен Хэллбой, рядом с ним мистики. А супергерой стоит в самом последнем ряду, позади всех. Его эмблема на груди до сих пор видна, но чёрный и белый цвета лишили её прежней яркости, а тени (любимый приём Миньолы) по сути убирают маску — глаза героя ничем не отличаются от затенённых глаз стоящих рядом солдат. Хэллбой, напротив, даже на монохромном изображении выделен лёгким едва заметным оттенком красного.
Для перехода к первому появлению Хэллбоя во взрослом возрасте Майк снова использует фотографию. Теперь перед нами предстаёт уже Хэллбой в тренчкоте и с армейским поясом, в точности как Факел. И также, как с супергероем, его плащ обрамляет красный цвет, — на этот раз его грудь. Миньола даёт прямой намёк — Хэллбой стал заменой супергероя, готового решать проблемы, которые Факел решить был не способен. Именно поэтому при первом появлении за ним расположены различные мифические создания — они олицетворяют то, с чем ему предстоит иметь дело. Позднее, когда Хэллбой сталкивается со своим первым врагом, он использует оружие, которое было в прологе у супергероя. Оружие, которое ему передал супергерой по имени Факел Свободы. «Факел» буквально перешёл от супергеройского жанра к «Хэллбою», и теперь он должен нести его вперёд.
Ты что думаешь по этому поводу?
Никита: Я думаю, что Бирн — это настоящий «Факел Свободы» и один из немногих действительно честных и реальных людей, наряду с Фрэнком Миллером и Чаком Диксоном. Но кроме шуток, вот этот момент про passing the torch можно рассматривать не только с точки зрения взаимодействия придуманных героев, но и в разрезе соприкосновений Бирна и Миньолы. Мне кажется, Бирн сознательно передавал таким образом факел Миньоле и отправлял Майка в своё собственное плавание. Несмотря на последние лет эдак пятнадцать публичных заявлений Бирна про всевозможные острые проблемы социума, отрицать его влияние на абсолютно всех писателей-художников, работающих в индустрии, нельзя. Кто-то должен быть тем самым «Тёмным рыцарем», которого мы заслуживаем, и останавливать людей, пытающихся подвязать свои личные проблемы с комиксами про Фантастическую Четвёрку.
Тут, наверное, можно и нужно сравнивать Факела с Капитаном Америка. Факел просто ещё один элемент «знакомого» для читателя: вот тут вот Лавкрафт, — «ага я читал что-то там про Хребты Безумия», а тут вот Распутин, — «тоже что-то слышал про него». Все эти элементы собираются и неспешно так выталкивают «Хэллбоя» уже в отдельную, свою собственную мифологию. И Миньола так и относится к супергеройским комиксам как к ещё одному мифу, на котором можно строить свой собственный.
Станислав: Отрицать талант и вклад Бирна в развитие вообще всей индустрии смысла нет. Каким бы не был он человеком, как создатель — он одна из ключевых фигур супергеройского жанра. Как и для «Хэллбоя». Его вклад кажется небольшим, но он невероятно важный. Красный вообще дебютировал в Next Men #21, серии Джона, не говоря уже о том, что сценарий для всех историй первого тома подготовил именно Бирн — Майк банально не был уверен в своих способностях (как и нынче, к слову).
Тем не менее, сейчас в ретроспективе Джон кажется инородным телом. Весь этот «закадровый нарратив», все эти непонятно откуда взявшиеся «Mr. Wizard» в исполнении Лиз Шерман и сравнение Хэллбоя с Халком. Т.е. я спокойно принимаю это за так называемые «артефакты» первой мини-серии, но именно эти мелочи не дают мне наслаждаться ей при перечитывании. Наслаждаться так же сильно, как последующими историями.
Никита: А что за сравнение Хэллбоя с Халком? Я тут, кстати, подумал, что если бы Хэллбой был просто сыном Бруттенхольма, который в результате мистического инцидента смог бы превращаться/превратился бы в Хэллбоя, то получился бы вполне себе супергеройский ориджин. Я вообще привык называть «БПРД» правильным комиксом про Икс-Менов, а вот Хэллбоя как-то всё равно не получается увязать у меня с супергероем.
Станислав: Сравнение с Халком — это anger issues в первом номере. Линия, точнее «черта характера», которая в дальнейших историях просто испарится.
После твоего «супергеройского ориджина» не хватает финальной панельки из известного мема: «Добро пожаловать в Sony Pictures». У них была такая же больная фантазия на тему экранизации «Хэллбоя». А если серьёзно, то несмотря на то, что Майк принимает доминирование жанра супергероики, её в основе «Хэллбоя» очень мало. По сути, этот комикс является воплощением увлечений самого Миньолы: фольклор разных народов мира, да «большая тройка» Weird Tales (Лавкрафт, Говард и Эштон Смит), от которых он и унаследовал любовь к палпу с хоррором. Поэтому в дальнейшем, когда Майк полностью взял своё детище в свои руки, role model Хэллбоя стал никакой не Факел Свободы, а Лобстер Джонсон.
Возвращаясь к сюжету, хочу заметить, что меня ещё при первом прочтении поразил контраст между вниманием, уделяемым персонажам, и их конечным вкладом в победу. Т.е. смотри, весь сюжет крутится вокруг Хэллбоя, его ориджина, места в мире и предназначения. Но в конечном итоге он своего должного «спотлайта» в финальном разрешении конфликта не получает (если не считать сцены со скелетом-Распутиным, которая даёт скорее эмоциональный катарсис), в отличие от Эйба Сапиена и Лиз Шерман. Они тоже персонажи далеко не последние в этой вселенной (а сейчас по важности и вовсе не уступающие Красному), но это была ЕГО история, и по всем канонам супергероики (ага, снова она) он в завершении этой истории должен был играть первую скрипку. Но вместо этого появляется «Эйб Кавендиш», и нас сразу знакомят с важной особенностью Хэллбойвёрса — «expect the unexpected».
Никита: То есть можно сказать, что Хэллбой получается палпом?
Про концовку с тобой абсолютно не согласен. Концовка сделана именно что по канонам супергероики, только по «необычным», если так можно выразиться. Есть такой термин, как «deus ex machina». В построении комикс-сюжетов такой термин употребляется, чтобы описать ситуацию, когда, например, Икс-Мены десять номеров бились-боролись со Страйфом, а в итоге, откуда ни возьмись, прилетает Доктор Стрэндж на голубом вертолёте и стирает Страйфа из материального мира, то есть такой способ «закрыть» сюжет, использовав не относящийся собственно к истории элемент, потому что главные герои не могут решить это сами. Вот и здесь Кавендиш выступил в роли своеобразной «дейас экс макины». С поправкой на то, что он ещё как относится к истории. Однако то, что дух Кавендиша вообще себя как-то проявил, это действительно unexpected.
Станислав: Да, «Хэллбой» мне представляется именно палпом вплоть до Conqueror Worm, после которого серия кардинально сменила фокус. А что касается «Бога из машины», то в супергероике это называется bad writing, а здесь — правила игры. И это не двойные стандарты. Потому что речь идёт не только о способах разрешения конфликта, а о приёмах повествования в целом. Майк сразу обозначает, что в его вселенной too many forces at play, поэтому какие-то внезапные решения нужно ждать постоянно. В этом мире Хэллбой, сражаясь с нацистами в заброшенной португальской крепости, может наткнуться на древнюю статую, которая «кровоточит» и превращает всех вокруг в зомби, и это «обстоятельство» может как облегчить, так и усложнить ему жизнь. И это будет нормой, как нормой является и внезапная связь между Элиху и Эйбом, о которой он сам не подозревал. Вот это «ворлдбилдинг». Неожиданный и внезапный.
Никита: Для меня стало неожиданным и внезапным в первую очередь то, насколько бережно Миньола относится к любой используемой им мифологии. Я с большим сомнением отношусь к термину «клюква» и другим его производным, но всё-таки брови мои взлетают вверх, когда я вижу что-нибудь похожее на второй номер «Наследия Лютера Строда». Я очень рад, что Майк довёл образы Распутина, Кощея, Бабы Яги и даже Перуна до их логического и, вместе с тем, фантастического завершения, а не, скажем, сыграл на пошлейшем представлении Распутина как «вуманайзера». Точно так же бережно он отнёсся и к Лавкрафту, и к шумеро-аккадским делам, и даже к викторианским мистикам. Это очень здорово.
Станислав: Забегаешь вперёд =) Что интересно, в Seed of Destruction Майк ещё не заигрывается в свою любимую интерпретацию мифов и сказок (если не считать Огдру-Джахад, который просто кладезь всевозможных отсылок). Он начнёт этим заниматься, когда сам сядет в кресло сценариста, начиная со второго тома. Но уже здесь видно, что вплетение заимствованных элементов в свой мир будет сделано с максимальным уважением к «первоисточнику». Майк будет многое менять для себя, но ничего не изменит до неузнаваемости. И ничто не будет противоречить духу оригинала. Это подход человека, который безумно любит то, что делает. Редкий и подкупающий подход.
Никита: Ещё один ключевой момент (для многих — основной), который подкупает читателей в творчестве Миньолы — это его невероятный талант художника. «Семя» в этом смысле полезно обсуждать, так как это ранняя работа, находящаяся как бы на стыке его работ для большой двойки и уже независимых комиксов. «Семя» всё-таки разительно отличается уже даже от почти мамоновского «Острова» и ближе находится, наверное, к его последним «эвентовским» работам вроде «Космической Одиссеи» Старлина. Очень занятно наблюдать за эволюцией Миньолы. От Арта Адамса, смешанного с Кирби на «Рокет Ракуне» Миньола дорос до натурального гения всепоглощающего минимализма. Несмотря на то, что карьера Миньолы развивалась точно так же, как карьера любого заметного художника двойки любого периода времени, ему удалось вырваться из цепкого болота корпораций и, не побоюсь этого слова, обессмертить себя, при этом оставшись таким же down to earth парнем, каким он и был. Это дорогого стоит.
Станислав: Согласен. Здесь ещё какой нюанс важен — рисунок Миньолы всегда нужно рассматривать в контексте сценария. Миньола, который рисует по сценарию Бирна, и Миньола, который рисует по сценарию себя — два разных человека. Да, Майк тогда уже находился на той стадии своей карьеры, когда у него выработался уникальный стиль, идущий вразрез с ключевыми визуальными трендами того времени. Свободный и свежий стиль. Но повествовательный гений его рисунка не был доведён до совершенства, пока не родился Майк-сценарист, потому что только контролируя обе стадии производства (а на самом деле все пять, включая тушь, покраску и леттеринг) Миньола смог полностью реализовать себя как картуниста-рассказчика.
У Майка нетипичный метод работы, дающий ему полную свободу. Он сначала придумывает историю, потом делает раскадровку и только после этого начинает писать сценарий. Т.е. для него рисунок всегда стоит на первом месте, и только свой сценарий предоставляет ему полный карт-бланш, которого не было в работах на двойку и, полагаю, в первых историях от Бирна.
Никита: На самом деле, можно ещё очень долго обсуждать творчество Майка и эту историю в частности, но пора и честь знать.
Друзья, «Семя разрушения» — великолепнейший комикс, с которого можно и нужно начинать знакомство с огромной мифологией «Хэллбоя». Понятно, что всегда нужно с чем-то сравнивать, но «Хэллбоя» серьёзно не с чем. Другого такого мира в комиксах пока нет. «Хэллбой» ценен буквально всем: своей историей, мастерством, которое вложено в комикс, рисунком, преданностью своем делу и желанием не стоять на месте, а делать больше и лучше. Всё это уже можно увидеть в «Семени». Достаточно просто открыть книгу.
Станислав: Мне особо нечего добавить к твоим словам, кроме только того, что это вымышленная вселенная done right. В которой все действия имеют свои последствия; в которой всё связано без каких-либо нестыковок; где персонажи, а вместе с ними и мир, не стоят на месте; где, в конце концов, может произойти всё, что угодно. И это действительно потрясающе. А ещё, знайте, что дальше, со следующих томов, будет только лучше.
Итоги мы подвели, но заканчивать выпуск пока рано. Ведь в первом томе бонусом идут две промо-истории, одна из которых даже ввела важнейшего злодея. Как тебе Фон Клемпт и его Кригаффе?
Никита: По первому впечатлению это походило на рекламные ролики, которые шли перед «Грайндхаусом», я не мог отделаться от мысли, что Фон Клемпт — это Николас Кейдж. Но тем не менее, история намеренно включила в себя все послевоенные клише про нацистов и благополучно представила одного из самых одиозных врагов Хэллбоя.
Станислав: Так и есть, эти истории и были «трейлерами», хоть и не «фейковыми». Я, правда, читал их уже после «Семени», и вот первая в своё время натолкнула меня на мысль (ошибочную, как потом выяснилось), что злодеями в «Хэллбое» будут исключительно нацисты. Другой момент, что когда одними нацистами (оккультистами) управлял безумный русский колдун, а другой нацист (безумный, но уже ученый) сам управлял обезьянами-«франкенштейнами», меня всё устраивало. Да и как, в конце концов, может не понравиться такой карикатурный Фон Клемпт? Редкий на самом деле момент, потому что при последующих появлениях злодея будет не до смеха.
Никита: В отличие от злодея из второго промо, который уже не вернётся.
Вторая история кажется более в духе «Хэллбоя»: обычные на первый взгляд вещи оборачиваются глубоко мифологическими и очень-очень странными. Каким образом Анубис оказался в Америке? Хэллбой не успевает заняться детективной работой и относится ко всему сверхъестественному точно так же, как мы бы отнеслись к таким событиям, будь у нас сила лунной призмы. Это очень классный трюк, ведь читатель просто не может себя соотнести с огромным красным демоном. А вот в случае с Хэллбоем может, потому что его реакции очень земные и человеческие.
Станислав: Да, Хэллбоя всегда выделяло вот эта вот «regular Joe» черта его характера. Кроме того, эта история обозначает ещё два важных тренда для будущих сюжетов про Красного. Первое — это отношение Майка к божествам разных пантеонов. Они в этом мире существуют, что оправдывает их присутствие в религиях, но по факту являются всего лишь сверхъестественными созданиями, без претензии на большее (за редким исключением). Второе — «структура» истории. Хэллбоя бьют, всегда бьют. Ему достаётся даже, когда он побеждает. Вот и здесь почти половину истории он в том или ином виде страдает. Но в итоге одерживает победу, и, что важно, не без помощи случая.
