Гарольд — разнорабочий, он то лужайку пострижёт, то кран починит, и вот так от заказа к заказу. От них перебоя нет, и жену с маленькой дочкой надо чем-то кормить, но Гарольд чувствует, что жизнь утекает, а он так никем и не стал. Гарольд хочет, чтобы его уважали, чтобы им восхищались. Неужели не заслужил? В один прекрасный вечер, сидя в ванной, он читает в газете статью про скульптора Исаму Ногути — и на Гарольда снисходит озарение. Вот оно, вот, чему он должен себя посвятить! Гарольд изобретет совершенно новый вид искусства — растительную скульптуру. Это деревья, растущие внутри глиняных форм. Каждое из них — ручная работа, поэтому стоят дорого, а ещё они должны стоять на улице, у всех соседей на виду, и за ними нужно постоянно ухаживать, но зато они... интересно выглядят? Гарольда никто не будет воспринимать всерьёз, кроме жены, готовой поддержать супруга в любом начинании, лишь бы только он был счастлив. Но будет ли Гарольд счастлив?
У безымянной героини вся жизнь впереди, но она уже успела пропить всё, что у нее было. На очередном собрании анонимных алкоголиков она встречает безымянного мужчину — он на несколько лет её старше, но между ними как-то легко и быстро устанавливается душевная связь. К тому же они болеют за один и тот же бейсбольный клуб! У неё проблемы, у него много сложностей за плечами, но с ним она как будто получает второй шанс жить и быть счастливой. Но будет ли она счастлива?
Застенчивая и страдающая заиканием девочка-подросток Джесси заявляет о своём решении стать стэнд-ап комиком. Отец относится к этому с большим скепсисом, но мать Джесси верит в дочь и готова поддержать её и оплатить курс стэнд-апперов — даже несмотря на то, что это уже не первая подобная прихоть дочери. Родители часто спорят об этом между собой, но, в конце концов, папа Джесси сменяет саркастичные комментарии осторожными словами поддержки. Вдруг и правда получится? Возможно, эта страсть к выступлениям и юмору поможет Джесси перебороть свои комплексы и сделает её счастливой. А возможно, что и нет.
Это лишь три из шести историй, входящих в книгу Killing and Dying — сборник комиксов американского художника Эдриана Томине, каждый из которых издавался ранее в рамках его нерегулярной авторской серии Optic Nerve. Killing and Dying, возможно, лучший комикс из всех, представленных в этой рубрике. Это, конечно, лишь моё мнение, но вы и так второй год читаете рубрику, целиком основанную на субъективном мнении двух человек.
Я всегда с радостью прочитаю красивый фэнтези и сай-фай, стильный крайм, остроумную сатиру или атмосферный хоррор, но работы Эдриана Томине каждый раз вызывают у меня самую сильную эмоциональную реакцию и желание немедленно к ним возвращаться, наравне с его единомышленниками Дэниелом Клоузом, Чарльзом Бёрнсом и, в меньшей степени, Крисом Уэйром. И дело не столько в том, про что Томине пишет и рисует, сколько в том, как он это делает. Optic Nerve попал во второй мастрид SpiderMedia, и, кажется, описание к нему снова писал я (чувствуете тенденцию?):
Антология Эдриана Томине — лучшее, что можно выжать из жанра slice-of-life в его чистейшей форме. Томине — потрясающий рассказчик, истории которого читаются невероятно легко и не пытаются «нагрузить» читателя, но всё равно ловко уводят у него землю из-под ног, оставляя обескураженным и опустошённым. Это по сути антиэскапизм — крушение гипотетической мечты об объективную серую реальность. Такие отрезвляющие комиксы создают отличный баланс для любого фикшена, играющего по универсальным правилам, и должны быть частью вашего рациона.
Очень смелое заявление! Тем не менее, напрочь забыв про этот текст, после Killing and Dying я снова долго думал про бегство от реальности, которое мы ищем в поп-культуре, и то, как творчество Томине полностью от него отказывается. Это позволяет причислять его к так называемым literary comics — скользкому термину сродни graphic novel, который, наверное, имеет право на жизнь, но означает не совсем то, что вы думаете. Да, прочитать комикс Томине — всё равно как прочитать книгу. Из-за предельного реализма в изображении человеческого существования, из-за точности и глубины, которых обычно можно достичь, только написав сотни страниц прозы. И во многом из-за того, что текст у него, на первый взгляд — главный повествовательный инструмент, а рисунок идёт за ним следом. Но это не совсем так, это скорее говорит о тонкости и лаконичности рисунка, кажущегося простым, но на самом деле вылизанного до кристального блеска — так безупречно выглядящего, что за ним может быть трудно считать экспрессию.
Истории Томине — это всегда про неудачи, неуверенность, недостаток, неудовлетворённость и, ключевое НЕ — недосказанность. В них, как правило, не бывает чёткого финала — по крайней мере, финала в привычном понимании, когда история не просто достигает момента, после которого она уже не может или не будет продолжаться, но и показывает последний символ, отсылающий к морали, если и вовсе её не проговаривает. У Томине не так: он вводит персонажей, устанавливает проблему, следит, как она развивается, а потом оставляет их на том месте, где история достигает своего пика. Это не всегда значит, что проблема решена. И то, что она не решена, вовсе не значит, что автор ловко ушёл от необходимости что-то сказать и подвести какой-то итог. Томине работает в короткой форме, и его рассказы сродни встрече с другом или родственником, которого давно не видел. Они расскажут тебе, что происходит у них в жизни, или что они услышали про жизненную ситуацию кого-то ещё, а ты подумаешь: «Нда, и как только до этого дошло?» — и вы уже не будете обсуждать, чем дело кончилось, а начнёте двигаться в обратном порядке и разбираться, а как, действительно, можно так прожить, где человек оступился, кто за чем не уследил. Такое же ощущение вызывают комиксы Эдриана Томине: тебе рассказывают о ком-то и накручивают до предела, а потом говорят: «Дальше? А чёрт его знает, жизнь покажет». Как в Go Owls про любовь двух неприкаянных душ, которых объединяет только зависимость и любовь к баскетболу, и как она оборачивается ещё большей горечью.
При этом работы Томине не упрекнёшь в монотонности, они соответствуют законам драматургии: есть центральная идея и постоянная эскалация конфликта, тебе никогда не скучно. Даже напротив — ситуации часто достаточно нестандартные, чтобы зацепить и заинтриговать и заставить ждать кульминации и развязки. Ну а когда уже к ним подходишь, получаешь их по-разному. Например, в Intruders протагонист, солдат, возвращается с очередной миссии то ли в Ираке, то ли где-то ещё. На Родине его никто не ждет. Случайно к нему попадают ключи от дома, в котором он когда-то жил. И он каждый день начинает туда наведываться, когда хозяин уходит на работу. И вот, думаешь: где предел? Когда он остановится? Застукают или не застукают? Не кончится ли дело чем-то плохим?
Не подумайте, что Томине всё время показывает фигу. К каждой истории у него свой подход, и степень завершённости полностью зависит от того, какой история была до этого момента. Какие-то получают вполне конкретный финал, какие-то просто сообщают, что ничего интересного дальше с героями не происходило. Открытый финал — частая фишка, но не проблема, читателю всегда легко понять, ради чего это было.
Что ещё роднит Томине с авторами вроде Клоуза и Уэйра (помимо любви к реализму и чистым линиям), так это чувство юмора, который художник находит в любой ситуации, даже самой мрачной. Всё как в жизни. Каждая вторая история в сборнике может как озадачить и опечалить, так и рассмешить. Самая комичная, наверное, открывающая — A Brief History of the Art Form Known as «Hortisculpture» про того самого Гарольда. Даже её название — подкол. Комикс выполнен как собрание четырёхкадровых стрипов, будто бы выходивших в утренней газете, вплоть до воскресных цветных эпизодов на всю страницу. Он и читается, как грустная комедия — пока бесперспективная и глупая обсессия Гарольда не начинает по-настоящему разрушать его жизнь и жизнь его семьи.
Тут будет уместно сказать, что при общей чеканности линий и узнаваемости стиля, каждую из своеобразных глав Killing and Dying хочется обсуждать отдельно, каждая из них нарисована абсолютно по-новому.
Эдриан Томине известен, как иллюстратор и автор обложек журнала The New Yorker. Любую из его обложек отличает высокая детализация и идеально подобранная композиция, за всеми ними, по его словам, стоят недели работы. Этот маниакальный перфекционизм он, как правило, отбрасывает при создании комиксов, потому как от такого подхода в сторителлинге могут застрелиться и художник, и читатели. Но один раз Томине даёт слабину и включает монстра — это самая короткая и самая неоднозначная история в сборнике, Translated from the Japanese. В ней на восьми страницах приводится письмо матери к своей дочери, которое та, возможно, читает уже взрослой. В письме мама рассказывает о том, как они переезжали из Японии в Америку, и что происходило в тот момент с их семьёй. Если посыл текста понять труднее, чем в остальных главах, то рисунок здесь, наоборот, выдающийся. На кадрах нет самих персонажей, даже нельзя сказать, что мы смотрим на мир чьими-то глазами, здесь просто выхватывается окружающая обстановка, создаётся атмосфера и визуальный контекст. Дочь и мать летят в самолете — на кадрах видны откидные столики, багажные полки, задние спинки сидений. Они селятся в дешёвой квартире — нам показывают кусок обшарпанной стены и торчащую из неё одинокую лампочку. И если сравнить эти кадры с другими цветными частями книги (она то цветная, то чёрно-белая, то трехцветная), то уровень работы с цветом действительно может свести с ума. За простой векторной графикой кроется тщательная проработка всей цветовой гаммы — столько оттенков серого вы даже в кино не увидите.
Название книги у Томине в этот раз тоже остроумное: Killing and Dying подошло бы скорее нуару — впрочем, неспроста: многие историки и исследователи (и главный эксперт, Википедия) подчёркивают, что произведениям жанра нуар присущи цинизм, недоверие и разочарование. В Killing and Dying этого полно. Но, как ни парадоксально, и что-то вдохновляющее и жизнеутверждающее в этом всём тоже получается найти. Главное, что ты не смотришь на ситуации со стороны, Томине всегда пытается сделать так, чтобы ты проникся какими угодно, но чувствами к каждому персонажу и чтобы тебе не было плевать.
Наверное, пошло будет назвать его исследователем человеческой души или великим гуманистом, но очень точно будет назвать его феноменальным рассказчиком, выделяющимся не только в общем месиве индустрии, но и среди близких по стилю и духу авторов. Его творчество — это что-то настоящее, где-то личное, где-то преувеличенное, честное, но доброе. Вот и Killing and Dying — не «интеллектуальный бестселлер», который должен прочитать весь мир. Это комикс в первую очередь не для ума, а для сердца. Над его героями, конечно, можно посмеяться, но, в конечном счете, нам предлагается им посочувствовать. И пусть мы даже не попадём в те же самые ситуации, можно быть уверенным, что рано или поздно нас настигнут похожие кризисы, и безусловно полезно осмыслить их через литературные произведения — в том числе и комиксы. Так что да, у меня, конечно, вкусы свои, у вас свои, но Killing and Dying прочитать надо всем.
Сборник Killing and Dying был выпущен небольшим канадским издательством Drawn & Quarterly, которое до сих пор сторонится цифры.
Посему купить комикс Томине можно только в бумаге. Три года назад издание вышло в твёрдом переплёте, а со вчерашнего дня (как мы подгадали, а!) доступно и в мягком. Ищите в любимых интернет-магазинах, а от нас стандартные ссылки на InStock (хард, трейд).
Ах да, если вы прям большой поклонник синглов, то в сборник входят с 12 по 14 номера антологии Optic Nerve.
