Hellboymedia #10: Baltimore — The Wolf and the Apostle

Всем был хорош месяц Хэллбоя, кроме одного — он не оставил места для обсуждения последнего сюжета из мира «Балтимора» — The Wolf and the Apostle (Baltimore: The Wolf and the Apostle #1-2). А потом... потом торопиться нужды уже не было, поэтому мы решили более обстоятельно обсудить этот арк, учитывая его статус «прощального» не только для Бена Стенбека, но и для одного очень важного персонажа.

Для этого мы пригласили нового (для регулярного выпуска) гостевого автора, которого вы все прекрасно знаете — Алексей Замский, он же Ларош, он же человек, который скоро будет писать за нас всех (особенно после надвигающегося финала «Константайна»).

Кроме того, прошлый выпуск по «Балтимору» был моим соло, так что нынешний (мини-юбилейный) можно также назвать дебютом Генри в регулярном формате рубрики. Так что, по всем параметрам случай особенный. И мы постарались выложиться по-максимуму. Поехали.

Станислав Шаргородский (Shargor): Лёша, давай, прежде, чем приступим к обсуждение арка, начнём с главного героя. Для этого вынесу небольшую историю из бэкстейджа создания серии постов «Лучшие сюжеты Хэллбойвёрса». Помню, что когда я обсуждал с тобой, о каких «других героях» вселенной ты хочешь написать, первым ты назвал именно Балтимора, хотя на тот момент не прочитал про него ни одной истории. Расскажи, отчего у тебя было ощущение, что это твой персонаж, и насколько оно изменилось после ознакомления с ним?

Алексей Замский (Ларош): Ха, было дело. Но на тот момент впечатление на меня производил не столько персонаж, сколько его контекст. Хэллбойвёрс — уже довольно обширная вселенная, обросшая мифологией, персонажами и возвращающимися сюжетными линиями. «Балтимор» при этом выглядел (и выглядит, в общем, и сейчас) как второй заход на ту же тему — спрямлённый до наличия в нём только необходимых элементов, простой для восприятия и при этом не менее эффектный и увлекательный, чем его старший тезка. «Балтимора» не сопровождал никакой сюжетный багаж. И для чего-то же Миньоле потребовалось не вписывать нового персонажа в Хэллбойвёрс, думал я — и поэтому ожидал другого жанра, другого сорта мистики или другой сюжетной структуры. В этом смысле, конечно, ожидания не оправдались — но это по-своему хорошо. В своих «пяти копейках» для декабрьского проекта я уже писал, что меня больше всего привлекают среди миньоловских историй именно простые и герметичные, а «Балтимор» из таких и состоит. Балтимор оказался, как я и ожидал, миньоловской версией Соломона Кейна.

И тут есть ещё дополнительный аспект, который начал работать уже при чтении — именно из-за того, что серия живёт своей отдельной жизнью, у нее нет передо мной никаких обязательств, кроме выживания героя. Я знаю, что Балтимор доползет до конца очередной сюжетной арки — но ни победить, ни остаться невредимым, ни даже спасти своих спутников он не обязан. Кроме того, Балтимор не обязан понимать, что происходит вокруг него — он обычный человек (насколько бывают «обычными» герои Миньолы), а не «паранормальный детектив», от него вполне может ускользать значение происходящего вокруг. Эти два фактора в сумме возвращают в серию хоррор, которого в Хэллбойвёрсе для меня маловато. Ну да, это крутой герой, который рубает супостатов шашкой — но при этом не то что второстепенные персонажи, а даже участь всей Европы не защищены «сюжетным иммунитетом» от угроз.

Станислав: «Балтимор» заметно отличается от старшего собрата наличием миссии, которая была в центре всего повествования с самого начала. В этом плане он как глоток свежего воздуха. Вместо скитания и подстраивания под обстоятельства, как это делает Хэллбой и БПРД, Балтимор чётко знает, чего хочет, и идёт к этой цели напралом. Поэтому весь остальной мир отходит на второй план, ему попросту нет до него дела. Но эта концепция была актуальна для «первого сезона». Сейчас серия претерпела значительные изменения и структурно приблизилась к Хэллбойвёрсу. Теперь Генри не один, с ним целый отряд. Теперь это не история мести, а борьба за спасение мира. Теперь это действительно «Соломон Кейн». Как ты оцениваешь эти изменения? Не размылся ли из-за них образ главного героя?

Алексей: Мне, признаться, не нравится ход с командой. Я понимаю, чем он обоснован и какие от этого могут образовываться выгоды, но пока приём не работает. Соломон Кейн — и Генри Балтимор, если уж на то пошло — хорошо работают, «отталкиваясь» от разового попутчика или друга, сопровождающего их один арк. Когда мы видим два характера, два взгляда или две разных реакции на одну и ту же ситуацию, мы невольно сравниваем главного героя с окружающими его (в контексте «Балтимора» — «более нормальными») людьми, и главный герой обретает объём. Если я правильно понимаю, в романе оно так и работает. А в «Ведьме» (и в меньшей степени — в предшествующем ей сюжете) нам предложили целую команду персонажей, у которых по одной черте характера на брата, а в сюжете мы различаем их даже не по костюму, а по функционалу — тот стреляет, этот рубит. Я предполагаю, что в дальнейшем спутники Балтимора станут его отражениями, такими же «неполными людьми»... но это снова приведёт нас к хэллбоевским моделям. Худшее, что можно сказать себе, читая командный комикс — «вот персонаж погиб, а мне не жалко». Интересно, что в «Волке и Апостоле» та же самая проблема используется на пользу серии — я бы сказал, выводится на мета-уровень. Вероятно, Миньола, страшный хитрец, понимает, что делает, и как обычно считает на три хода вперед.

Станислав: Я в своём обзоре отмечал, что отвод уже введённых персонажей (условно, т.к. читатели комикса знакомы с ними по одному номеру, либо вообще по паре страниц) на второй план — сознательный ход. Голден и Миньола, в чём я убеждён, вообще весь сюжет The Witch of Harju задумали только ради Софии, в которую они вложились сильнее. Предполагается, что а) с некоторыми героями мы потенциально можем быть знакомы по книге, и б) им в дальнейшем будет уделено больше внимания, когда представят всех игроков. The Wolf and the Apostle, если судить по сухому остатку, выполняет ту же задачу. Только здесь это выкручено по-максимуму. Вся банда Балтимора появляется вообще на паре панелек. А сам Генри даже не свидетель событий, он здесь судья. Что иронично, потому что он пришёл судить судей.

Алексей: Да, с «Волком и Апостолом» стало совсем понятно, что Миньола/Голден набирают Балтимору новую команду. Забавно только, что они не придумали применения новым персонажам, введённым в самом конце четвёртого тома (если считать по сборникам), и одни из них остались вовсе за кадром, а другие — как, например, «Капитан Немо» — хоть и получили возможность действовать, остались безликими. Про индуса, кстати, хочется отметить отдельно, что присутствие его и персонажа-африканца в команде инквизиции озадачивает. Не в смысле «почему это они не белые», а в смысле «что хотел сказать автор». Вбросить в каждую группу одного приметного миноритарного персонажа, снабдив его всеми стереотипными атрибутами его этнической группы — это либо «токенизм», которого от Миньолы я не ожидал, либо некий хитрый ход далеко вперёд. Тут я надеюсь на лучшее.

Ещё одна проблема новой команды — это то, что пока все они «оловянные солдатики» вроде Балтимора, основная черта у каждого — это стойкость перед лицом выпавших тяжёлых испытаний. Ни особой манеры держаться, ни свежего взгляда на мир вокруг Балтимора я пока от них ждать не могу. Возможно, я предвзят — мне больше всего из второстепенных персонажей серии нравится Саймон Ходж, у которого есть всё это плюс функция комической разрядки плюс собственный путь по истории.

Станислав: Всё логично, у Ходжа просто было больше «экранного времени», чтобы раскрыться. Поэтому он и выглядит более выигрышно на фоне остальных. Тройка друзей (Роуз, Чайлдресс, Аихрос) очень хорошо раскрывается в книге, и по сути именно через их восприятие формируется образ Балтимора, — читателям комикса ещё предстоит с ними познакомиться, но это вопрос времени. Как и развитие Хариша («Капитана Немо»), которого Кристофер только начинает лепить. Долго ждать вроде как не придётся, потому что всю внутрикомандную динамику нам обещают уже по полной раскрутить в следующем арке. А вот с кем уже успели поработать, так это с Софией и дебютировавшим здесь судьёй Риго, и они совершенно нетипичные для последователей Балтимора герои. Перед первой у него нет такого авторитета, как перед остальными товарищами, посему она смотрит на него без особого трепета, второй и вовсе считает его чудовищем, просто меньшим из бед. И Генри это понимает. Поэтому я надеюсь, что от этого его образ только заиграет новыми красками.

Возвращаясь к «Волку и Апостолу», хочу отметить, что этот арк, несмотря на схожую сюжетную функцию, структурно отличается от предыдущего и вообще сделан по лекалам первой эры серии. Где Балтимор лишь двигает сюжет вперёд, но при этом не является главным действующим лицом. Где снова используется приём «истории в истории». Где возвращается Дувич, главный антагонист, дебютировавший именно на страницах комикса. Где в художниках снова Бен Стенбек. И где связь с новым направлением серии заключается всего лишь в паре страниц в самой концовке. Это эпиграф, а не следующий шаг в новую эру.

Алексей: Появление Дувича создает интересный эффект, кстати. По большому счёту, «Волк и Апостол» — это герметичная история из двух выпусков, которая могла бы выйти в любой комикс-антологии (в те времена, когда они ещё существовали). Но там — или, проще, для любого читателя, который откроет этот комикс, не читая перед этим никаких других историй про Балтимора — внимание читателя будет целиком на стороне отряда инквизиторов. Они формальные протагонисты, за ними надо следить и им переживать. Но для нас, читающих последовательно, история разворачивается под другим углом — мы знаем, кто такой судья Дувич, мы прошли с ним бок о бок пару томов, и за него мы переживаем больше, чем за новеньких. История о столкновении с чудовищем, каких у Миньолы немало, превращается в трагический финал непростого (по местным меркам) персонажа.

Смотри, как это работает: для инквизиторов (и для нас, читающих историю их глазами) — Дувич «закадровый» до своего превращения персонаж, незнакомый и чужой. В столкновении с инквизиторами он ведёт себя, как демон в большинстве хоррор-историй с религиозным мотивом — не только угрожает, но и «смущает ум», атакует веру героев. Но, в отличие от других таких историй, мы, читающие по порядку, знаем, как судья Дувич дошёл до жизни такой, и его слова в истории — не обман для слабых умов, а конечная стадия его пути. Его слова выражают позицию, за которой мы следили — как она складывалась, как она проверялась на прочность и как, наконец, она сломалась.

Станислав: Согласен на счёт new reader friendly статуса арка. Всю необходимую экспозицию читатель получает в самом начале. А дальше, по сути, все на равных. По крайней мере я не заметил какого-то дополнительного уровня погружения в историю, на который не могли бы выйти регулярные читатели. Разве только в сценах с самим Балтимором. И то, базового понимания, что это за персонаж, достаточно, чтобы это «преимущество» компенсировать. Что касается объекта сопереживания, мне понравился уровень проработки инквизиции. Долгое время она была представлена одним лишь судьёй Дувичем. Сейчас нас ближе познакомили с этой «организацией», и новые персонажи не стали просто бездумными клонами судьи. Они не только отличаются дизайном (за что большое «спасибо» Стенбеку), но и некоторые даже успевают выделиться характером. Насколько это возможно сделать в рамках двухномерной истории. Такая персонализация придает истории дополнительный вес.

Алексей: Ну вот дизайн я готов хвалить с большей охотой, чем характер. Миньолавёрс вообще всегда здоровски обращается с приметами времени, но тут радуют мелкие детали не исторического момента даже, а мировоззрения. Скажем, экипировка инквизиции намеренно частями архаична, от 1920 и едва ли не до Наполеоновских войн. И при этом в ней ничего «фэнтезийного». Ну да, кирасиры устарели на полях сражений — но в боях с теми врагами, с которыми борется инквизиция, явно не потеряли актуальности. Ну да, две грудные лямки — это более «старая» картинка солдата, чем можно было увидеть в 1920 году, но зато она создает андреевский крест на груди судей. Я, правда, в итоге ждал не то воскрешения одного из персонажей, не то какого-то хитрого значения у мотива воды в истории — в общем, связки со Св. Андреем. Не дождался — но в целом «Волк и Апостол» оказался куда более религиозным, чем любая предыдущая история про Балтимора. Это, конечно, связано со сменой рассказчика. Ещё бы священники не цитировали Писание и не подмечали библейские параллели вокруг — пусть и самые очевидные, вроде истории о Св. Франциске и волке.

Станислав: Религиозный аспект здесь ожидаемо играет ключевую роль. Изначальная история сражения людей с Волком превращается в выворачивание инквизиции наизнанку. Да, возможно, момент с осознанием Риго заблуждения относительно истинного пути инквизиции был исполнен резковато (здесь сказалась сжатость арка), но проникновенности он от этого не потерял. Волков в этой истории оказалось куда больше, чем апостолов, да и тот единственный, что есть, смог им стать лишь в самый последний миг. В этом плане мне понравилось и бегство Риго, как осознание того, что его душа нечиста, и следы прошлых грехов, оставленных на его лице, и отсутствие иллюзий относительно своей новой роли, и его сходство с Балтимором. Апостол смог выйти из леса, кишащего волками, и стал от этого сильнее. Теперь, только появившийся Риго внезапно становится самым проработанным (на ряду с Ходжем) из всех спутников Генри.

Алексей: В интересную сторону тебя увела метафора. Не предлагаешь ли ты считать, что Волком на витраже со Св. Франциском тут является инквизиция? Потому что сцена, в которой Риго молится, действительно позволяет интерпретировать всё это так. Ну, а потом метафорический волк опять заменяется буквальным — но нет, я не думаю, что шрамы на лице Риго символизируют его прошлые грехи. От грехов избавляются раскаянием — и Риго ещё раньше, чем получает шрамы, фактически кается за всю инквизицию. Шрамы тут о другом — они делают Риго «зеркальным» Дувичу персонажем, тот был волком с отпечатком человеческой руки, этот стал человеком со следом звериной лапы. «Брат волк» или там, «божий зверь, господень волк», всё такое. Как тут Миньола/Голден удержались от пошлой связки с доминиканцами, я не знаю — но очень рад, что по этой простой дорожке они не пошли. Что до Балтимора — то он в своем репертуаре. «Может быть, тебя пощадил Господь, а теперь тебя пощажу я».

Станислав: На мысль с инквизацией-Волком ещё толкает предположение Риго (а для нас и не предположение вовсе), что Дувич запятнал свою душу задолго до проклятия, прикрываясь именем Святой инквизиции. Он всегда был Волком, только не буквальным, поэтому я не совсем согласен с тем, что позиция Дувича «сломалась», она просто достигла своего окончательного формирования, попутно изменив ориентиры. При этом она отлично характеризует всю инквизицию. И именно с осознанием этого факта я связываю «трусость» Риго. Да, страх за свою жизнь у него естественно был, но тут ещё добавился страх за свою душу. Бог его не спасёт, как не спас Дувича. И посему он не просто будет убит, но и отправится прямиком в Ад. И поэтому шрамы я интерпретирую, как живое напоминание неверности прошлого пути. Не искупление грехов. Наоборот, Риго от этих «напоминаний» не отказывается, как и от костюма инквизитора, в который он теперь вкладывает свою идею. Он, как и Балтимор, принимает, что грешен, но готов взвалить на себя аналогичную ношу. Тем не менее, твоя мысль с «зеркальным» следом очень элегантна и, что главное, отлично сосуществует с любой интерпретацией событий.

К слову об отпечатке на Дувиче, как тебе Стенбек, а? Мы уже похвалили Бена за дизайн инквизиторов, но тут вся история — его абсолютная лебединая песня на серии. Он хорош во всём, в отображении зверств Дувича (нехарактерных своей жестокостью даже для «Балтимора»), в одушевлении главной локации — заброшенного замка (не знаю, создавал ли он макет замка на бумаге, как это в своё время делал Родригес для Locke & Key, но выглядит всё сверхпродуманно), и, главное, в Волке, анатомически правдоподобном и имеющем характерную пластику и осанку, которые органично меняются вместе с обращением в человеческую форму. Кроме того, он умудрился перенести некоторые черты Дувича-человека в волчью форму: тот же оскал и рёв, рвущийся наружу. Думаю, Бен отлично знал, какова финальная судьба инквизитора и в более поздних сюжетах (третий и четвёртый тома) начал визуально подгонять его к будущей форме. В итоге получилось просто изумительно, лучшая работа Стенбека на серии.

Алексей: Ну, я вообще не видал плохих художников в Миньолавёрсе, но у меня несложные вкусы в этом отношении. У Стенбека хорош не только внутренний арт — безусловно, особое место в моём сердце заняла страница, на которой мы впервые видим замок — но и обложки, каждую из которых я хочу в виде плаката. Но всё же главным для меня в визуальной части был неизменно великолепный Стюарт. С первого взгляда принцип покраски «Балтимора» несложен — но помимо того, КАК распределять цвета, очень важно, КАКИЕ цвета распределить. И Стюарт всегда выбирает идеальные оттенки, делающие картинку максимально выразительной. Это, на мой вкус, то, на чём не прокалываются «птенцы гнезда Миньолы» и при этом заваливаются все их подражатели — выбор оттенков и их сочетаний. Это как сотый альбом любимой группы — вроде и всё привычно и знакомо, но по-прежнему очень хорошо.

Станислав: Со Стюартом всё более-менее ясно уже давно. Король покраски, который никогда не роняет уровень качества. Именно на нём держится визуальная цельность всего Миньолавёрса и мира «Балтимора» в частности. Дэйв в совершенстве задаёт атмосферу, аккуратно фокусируя наше внимание на нужных деталях истории.

Что ж, вроде всё обсудили, никого не обделили, давай подводить краткий итог арку. Завершающие слова?

Алексей: Отличное напоминание о том, что и без страшного вампира в «Балтиморе» есть, что читать, финал для истории судьи Дувича, лучше которого трудно придумать, чудесно нарисованная пара выпусков и неожиданная (по крайней мере, непривычная) демонстрация силы метафорной мышцы Миньолы/Голдена. Мне бы хотелось более глубокой истории или, по крайней мере, более глубоких мыслей о церкви и инквизиции, но я понимаю, что эта претензия нелепа в адрес комикса про бритого мужика с саблей и гарпуном. Короче, я доволен.

Станислав: «Доволен» не то слово. Я, пожалуй, в крайности своей оценки зайду дальше. Это лучший арк «Балтимора» за всё время существования серии, а также красивый эпилог первому глобальному арку истории Генри. От чего становится даже немного грустно, учитывая, что вектор серии меняется, а великолепный Стенбек уходит. Но ничего, я не сомневаюсь, что как только выйдет следующая мини, от грусти не останется и следа.