Недавнее переиздание (2011 г.) реликвии дней минувших (1972 г.) заставило нахлынувших неофитов, до того, очевидно, не бравших в руки ничего умнее рядового супергеройского комикса, написать множество мелкотравчатых мнений о том, какой в данной истории умопомрачительный граттажный рисунок и какой отвратительный пустой сюжет.
Юный авантюрист Жером Плюме, плывущий пассажиром на судне в Гавр через ледники Атлантического океана, оказывается вовлечён в невероятные и загадочные происшествия, пытается докопаться до истины, открывает страшную научно-фантастическую тайну и.. история завершается. «Как?!» — восклицает читатель, привыкший видеть лишь прямолинейную фабулу. «Очевидно, Тарди стало скучно на второй половине сюжета», — с авторитетной уверенностью заявляет иной незадачливый критик, попутно выражая с наивной надеждой желание «увидеть сиквел», игнорируя солидный сорокалетний возраст комикса и жирный французский «FIN» на последней его страничке. Так почему же куцый «Арктический Мародёр» может по праву считаться одним из главных произведений Якова Тарди, у которого за плечами ощутимая масса крупных работ, адаптаций и даже целый приключенческий цикл?
Чтобы найти ответ на этот вопрос, не нужно обладать учёной степенью или незаурядным интеллектом — достаточно будет обыкновенных начитанности и внимательности. Не случайно, один из кораблей в рассказе именуется в честь основателя жанра научной фантастики. Так же неслучайно, как и то, что «The Arctic Marauder» в оригинале зовётся «Le Démon des Glaces» — совсем как «An Antarcic Mystery», один из лучших романов батюшки Жюля Верна, во Франции известный строго как «Le Sphinx des Glaces». И если копнуть глубже, то сюрпризы на этом не закончатся.
Общеизвестный факт, что «Сфинкс Во Льдах» — вольный (но отменный) сиквел Верна на не менее благородную «Повесть о Приключениях Артура Гордона Пима» Эдгара Аллана По, и, создавая свой рассказ, Тарди знал это прекрасно. Лишь слепец не заметит, как открывающая сцена «Мародёра» разяще похожа по атмосфере на знаменитую сцену из «Пима», где дрейфующий в океане корабль Артура встречается с кораблём, полным застывших в человеческих позах мертвецов. Месье Яков, осознавая то, что его оммаж на Верна окажется не больше, чем оммажем Верна на оммаж По, который, в свою очередь, является оммажем на «Сказание о старом мореходе» Сэмюэля Колриджа, которое является оммажем на легенды о кораблях-призраках, постарался сделать свою версию намного более ироничной — настолько, на сколько можно допустить иронию в новелле о загадочных смертях и макабрических пейзажах.
«Арктический Мародёр» — остроумный и лаконичный пастиш прежде всего на суммарное творчество Жюля Верна, а после и на всю классическую приключенческую литературу. Причём, этот низкий поклон Тарди своему соотечественнику не ограничивается прото-ретрофутуристическими летательными аппаратами и машинами судного дня. Жером, главный герой, являет собой того самого характерного, высокоморального, находчивого и благонравного персонажа, которого воспевал Верн в своих основополагающих работах. И потому неожиданный финал, где юное дарование, скажем так, чтобы не пускаться в сюжетные подробности, даёт слабину, тем самым оставляя «открытое» окончание мрачным, — не больше, чем искусная фальсификация ради высшего блага, о чём безмолвно даёт понять заботливо изображённая протагонистская микромимика.
Благосклонно расположенные к человечеству читатели могут не волноваться — конечно же в последний момент Жером сбросит личину и остановит коварных злодеев с фибромами. Почему подробностями данного мероприятия нас не удостоят? Потому что подобного рода развязка нонче избита даже для ребёнка. Ведь, как говаривал Жюль Верн: «Если читатель может догадаться, как кончится книга, то её не стоило и писать».
