Сегодня у нас в гостях чудесный художник и замечательный человек – Игорь Юльевич Олейников. Многие из нас зачитывались в детстве его работами и смотрели классику советской мультипликации, к которой он приложил руку.
Игорь Юльевич, не имея специального художественного образования, благодаря энтузиазму и таланту в 1979 г. устроился на киностудию «Союзмультфильм», где работал художником над «Тайной третьей планеты», «Сказкой о царе Салтане» и другими мультфильмами. Как художник-постановщик создал фильмы «Мы с Шерлоком Холмсом», «Сказка о глупом муже», «Поползновение», «Сапожник и русалка», «В поисках Олуэн». С 1986 года параллельно с работой в анимации занялся книжными иллюстрациями. Среди его работ, выпущенных российскими издательствами: «А я был в компьютерном городе», «Алиса в Стране чудес», «Сказки дядюшки Римуса», сказки Корнея Чуковского и многие другие. С 2010 взгляд художника обращается к взрослым произведениям, он иллюстрирует стихи Бродского и книгу «Король Артур и рыцари Круглого стола» Генри Гилберта и Джеймса Ноулза. И, наконец, в 2017 у издательства «Манн, Иванов и Фербер» выходит первый графический роман художника – «Лиса и Заяц».
SpiderMedia: Игорь Юльевич, здравствуйте! Спасибо, что согласились побеседовать с нами. Вы длительное время чередовали работу над мультипликацией и книжной иллюстрацией, пока полностью не посвятили себя последней. Что подтолкнуло к подобному шагу?
Игорь Олейников: Что подтолкнуло уйти из анимации? Во-первых, за все годы в ней я так и не сделал чего-то заслуживающего моего(!) внимания. Во-вторых, мне надоело количество людей, с которыми я должен советоваться, делая свою работу, ну и в-третьих, я три раза начинал фильм (подготовительные периоды к полнометражным фильмам) и каждый раз это ничем не кончалось. Надоело... Последний раз это был 2008 год. Кризис… фильм закрылся. Я ушел из анимации...
А вообще, как сказал мой любимый Шон Тан, поработав в анимации: «слишком много начальников» )))
SM: Ваши иллюстрации заслуженно часто хвалят за динамику, за то, что вы можете показать цельную историю, разворачивающуюся на протяжении всей книги. Считаете ли вы, что рисунок должен быть обязательно кинематографичен?
ИО: Нет, совершенно необязательно. Просто у меня есть анимация в анамнезе...
SM: Что, на ваш взгляд, удается реализовать в рамках иллюстрации, что не способна передать анимация?
ИО: В иллюстрации ты сам себе хозяин. Все передается в иллюстрации самим художником, без посредников. Но сложность в том, что иногда в одну иллюстрацию надо вместить то, что в фильме можно показать за, например, 13 минут.
SM: В каждой вашей краткой биографии постоянно пишут, что вы иллюстратор детских книг. И это, несмотря на то, что в вашем портфолио много взрослых работ (в частности повод нашей текущей беседы). Не смущает ярлык детского художника?
ИО: Нет, не смущает. Да по большому счету я никогда и не был детским художником. Рисовал вроде бы для детей, но на самом деле для себя. Сейчас окончательно ушел из детской книги во взрослую. И, что приятно, во взрослой книге тоже много работы. Но при этом не исключаю, что вернусь к детской.
SM: В свое время вы работали над журналами «Миша» и «Трамвай», одними из немногих периодических изданий, близких к комиксу в нашей стране. Что вы помните из того времени? Как попали в эти журналы, и над чем вам там нравилось работать больше всего?
ИО: В «Мише» я рисовал рассказы в картинках, не комиксы, в «Трамвае» только отдельные иллюстрации. В «Мишу» меня направил Эдуард Назаров после фильма «Приключения муравья». Там надо было для обложки нарисовать муравейник. Я нарисовал, и меня пригласили к сотрудничеству. В «Трамвай» позвали в числе нескольких художников с «Союзмультфильма». А подробности, увы, не помню (((. В «Трамвае» мне нравилось рисовать все… там не было плохих тем. Выделить не могу ничего. К сожалению, «Трамвай» прожил недолго.«Миша» существует до сих пор. Иногда рисую для них, по старой дружбе.
SM: Естественно, я не могу не задать подобного вопроса. Как вы относитесь к комиксам? Знакомы ли с этим феноменом американской культуры или, быть может, вам больше известна его японская сестра - манга?
ИО: Не могу сказать, что увлекался комиксами. Но вот «Астерикс и Обеликс» для меня вершина. Они просто потрясающие. Это же готовые анимационные фильмы, причем очень остроумные! С изображениями движения и звуков! Плюс этот французский юмор...))). Когда я посмотрел их в анимации, то был разочарован. В комиксе они значительно выразительней.
Манга… нууу только в анимации это Миядзаки с его Лапутой и Призраками. Еще поразил «Манускрипт ниндзя» (очень давний). Поразил лаконичностью картинки и точностью движений.
SM: Почему вы решили книгу «Лиса и Заяц» сделать в виде графического романа? Что это, дань зарождающейся моде или для этой истории это был самый оптимальный формат?
ИО: Нет, про моду я ничего не знаю. Графический роман мне предложила сделать Светлана Мицул, это не моя идея. Я подумал и решил, что рисовать надо известную сказку, которую можно сделать без текста. Вот тут воплотилась моя мечта как можно дальше уйти от классического прочтения. Разбить стереотип восприятия.
SM: Расскажите, пожалуйста, нашим читателям, о чем ваше произведение - «Лиса и Заяц»?
ИО: Я бы не называл это моим произведением, это всего лишь моя интерпретация известной сказки
Это рассказ о страхах, которые в каждом из нас есть. И о том, как их можно использовать в своих корыстных, а иногда и благородных целях .
SM: Долго ли вы вынашивали идею книги? Можете ли вспомнить, из чего она родилась?
ИО: Нет, не долго. Все произошло спонтанно. Как только подсказали идею с графическим романом, так я сразу понял, что это должна быть известная детская сказка, но пересказанная для взрослых. Я как раз в то время закончил «Сказки» Владимира Даля. А там была эта история про лису и зайца.
В ней много действующих лиц плюс четкий конфликт, поэтому она представляла интерес для графического романа.
SM: Раз мы затронули тему страха. У вас есть потрясающая страница, на которой в четырех черно-белых кадрах показана вся боль разрушенных надежд Зайца. Часто в книге именно такие страницы поделены на эпизоды. Подобная монохромность удачно оттеняет ваши цветные иллюстрации. После работы над книгой, не возникло ли у вас желание поработать над проектом, в котором каждая страница была бы исполнена в подобной раскадровке?
ИО: Нет, не возникло. Такие полосы хороши именно как вставки. Поскольку я не умею и не хочу рисовать комиксы.
Я пользуюсь таким приёмом (стрип, кажется) и в простой книге. Это очень оживляет весь изобразительный ряд. И, конечно, это отсылка к кино, к анимации… Во мне все же сидит такой маленький режиссёр.
SM: Видите ли вы преимущество в подходе, разбивающем страницу на кадры, в которых развивается сюжет некой истории, над простой иллюстрацией? Или отдельный цельный разворот с собственной законченной историей превосходит подобный композиционный ход?
ИО: Для меня это, конечно, прием. Одна иллюстрация на полосе ближе, так как там можно развернуться и композиционно, и настроенчески, и ситуационно. То есть это для меня лучше, так как я, повторяю, не рисую комиксы. Но делать всю книгу только на цветном изобразительном ряде неправильно, глаз должен отдыхать. Вот тут-то и нужны такие вставки. Я понял это, когда сделал всю книгу и получился такой густой суп, который надо было немного разбавить водичкой. К тому же такие вставки объясняют состояние героя, придают некую логическую завершенность повествованию.
SM: На протяжении всей книги герои не произносят ни слова. Чем было продиктовано подобное решение? Только ли желанием усилить контраст между оригинальной сказкой, предшествующей в книге вашей версии истории, или здесь сыграли другие факторы?
ИО: И опять, я повторюсь, я не рисую комиксы, не умею. А в случае разговоров надо вставлять пузыри с текстом, что для меня неправильно. К тому же я рассчитываю продавать работы, а с пузырями с текстом это вряд ли получится.
SM: Вы часто говорите о том, что ваши иллюстрации содержат больше от себя, чем от текста автора. Это самые продуктивные для вас условия. Считаете ли вы подобную полифонию интерпретаций необходимой современному читателю? Если да, то почему?
ИО: Я не говорю, что больше от себя, я говорю, что я иду параллельно с автором, а не за ним. Предлагаю свою версию прочтения, которая тоже имеет право быть. Но это только в том случае, если текст позволяет. Есть много текстов, от которых никуда не отступишь, в которых надо идти как бы в колее автора, за ним. Как, например, в книге, которую я сейчас закончил, — Г.К.Честертон, «Неведение отца Брауна». Там было возможно только буквальное иллюстрирование. Выход приходилось искать в необычном ракурсе, композиции, моменте действия.
SM: В разных интервью вы часто отвечали, что для вас важно быть не похожим на автора, привносить в иллюстрации нечто свое. Но «Лица и Заяц» - это ваше собственное произведение. Можно ли в нем отделить Олейникова-автора от Олейникова-художника-интерпретатора?
ИО: Да, мне интересно привносить свой взгляд, ещё интереснее ломать стереотипы, показывать, что классический подход не единственный возможный, что в тексте могут быть другие уровни, что, в конце концов, положительный персонаж не так уж положителен, а отрицательный не так отрицателен.
Я бы не сказал, что Лиса и Заяц прямо моё произведение. Это, прежде всего, народная сказка. Моя интерпретация – да. Тут я не автор, это точно, но интерпретатор. Стать автором у меня пока не получается. Прием интерпретирования известных историй довольно распространен. Одних только Красных Шапочек тьма тьмущая. Так что…
SM: А не появляется желания сделать нечто полностью свое?
ИО: Желание есть, но у меня не получается придумать и написать историю. А так-то да. Если бы кто-то написал что-то интересное, то я с удовольствием бы взялся.
SM: Легко ли вам далась работа над этой книгой? Что для вас было самым сложным в этом проекте? Возможно, потребовалось пересмотреть подходы, разрабатывать новые техники?
ИО: Работалось легко и приятно, а главное, было очень интересно. На сегодняшний день – это моя самая любимая книга. Сложным было уложиться в заданный объем. Я бы сделал больше, но объем книги, а, следовательно, и цена, сдерживали. Конечно, надо было бы сделать ее поподробнее. К тому же я тут работал как режиссер своего фильма, что тоже интересно.
Новая техника… ну, не то чтобы новая… просто тут появляется жесткий контур, которым я раньше не пользовался. И я придумал технику черно-белого рисования для книги.
SM: После завершения «Лисы и Зайца» появилось ли желание и дальше работать в формате графического романа? Возможно, есть какие-то давние темы, которые вы давно хотели воплотить, и в графическом романе они будут смотреться лучше всего?
ИО: Да, конечно, хочется продолжать эту серию сказок. Может быть, с тем же Зайцем, может быть, сиквел этой истории, а может, что-то еще. Но мы с издателем хотели бы серию сказок. В принципе, в графическом романе можно сделать что угодно. Не думаю, что есть какие-то запретные для такого рисования темы, писатели. Во всяком случае, я так не считаю.
SM: В работе у вас есть практика использовать референсы: фотографии мест, сложных поз или выражений лиц, с которыми вам придется работать, или все берете из головы?
ИО: Если надо рисовать что-то конкретное, то, конечно, пользуюсь рефренсами. Например, в тексте есть упоминание конкретного района Лондона, тогда ищу какие-то дома из этого района. С мимикой, жестами... что-то рисую по памяти (в основном мимику), а вот с позами и жестами… фотографирую себя в нужной позе, а потом смотрю и рисую. Особенно это актуально с руками. Их рисовать особенно трудно. А иногда вхожу в состояние героя, двигаюсь, как бы двигался он, и замираю в определенный момент... а потом смотрю в каком положении туловище, руки...
SM: Вы слушаете музыку во время работы? Если да, то какую?
ИО: Да, часто, особенно когда поймаешь кураж в работе. Ну, какую… музыку моей молодости, в основном английский и американский рок. А вот аудиокниги совсем не получается. Я знаю, что во время работы многие их слушают. Но если я в работе, то совсем не слышу, про что говорят. Вот если работа механическая, то тогда можно.
SM: Работаете ли вы только в приподнятом настроении, по велению музы, или у вас есть специально отведенные часы под творчество?
ИО: Я не знаю, что такое ждать вдохновения. По-моему, это отговорка… сажусь и рисую, пока не найду что и как. Отведенных часов тоже нет. Когда получается, тогда и работаю. Иногда по 6-7 часов, иногда по 3, а иногда вовсе не сажусь. )))
SM: И в заключение. Что бы вы могли порекомендовать нашим молодым талантам, которые хотят себя попробовать в книжной иллюстрации?
ИО: Ну что… садитесь и рисуйте. Учитесь, учитесь и учитесь. Ищите тех, кто вам подскажет, покажет, посоветует, одним словом, учителей. Не стесняйтесь спрашивать. Никогда не думайте, что вы уже всему научились. Это огромная ошибка. Чем больше я работаю, тем больше вижу, что умею очень мало. Ну и не стесняйтесь показывать свои работы издателям. А то многие сидят и никому ничего не показывают, а вдруг не понравится?!?! Да, многим не понравится, да, будете получать отказы, но все равно продолжайте искать и при этом рисовать дальше. В конце концов, найдете.
Отдельная благодарность издательству «Манн, Иванов и Фербер» и лично Александре Шляховой за помощь в организации интервью. А также Евгению Еронину за помощь в подготовке материала.
