Все мы знаем, что во вселенной DC всё всегда было плохо — даже тогда, когда было хорошо. И все мы знаем, что всего-то и нужно, что немножко извернуться, чуть-чуть сместить оптику, и сразу сделается так, что всё всегда было хорошо — прямо как раньше! Все «Кризисы», они всегда об этом: это бесконечные циклические попытки вытянуть DC обратно туда, где было хорошо. И все «Кризисы» всегда уступают место новым, потому что хорошего понемножку, Машину Забвения ещё кормить нужно.
Сама по себе эта цикличность не слишком интересна, но интересно, что она случилась однажды — в 2008 году, когда «Финальный Кризис» волшебника Моррисона вышел аккурат под финансовый кризис.
То есть как это выглядит? Вот вы, допустим, просыпаетесь — и всё вокруг падает. А вот открываете комикс про мир, параллельный вашему, окно в космос отважных героев и коварных злодеев, которые быстрее, выше, сильнее, а там — всё упало. Последняя война в раю уже произошла, и умирающий Дарксайд разгуливает по Земле и утягивает всех за собой в пучины анти-жизни — вампирическую бездну всепоглощающей пустоты, за которой ничего хорошего нет и никогда не было.
И сам комикс, который вы держите в руках, со всеми его окнами в другие миры, становится не только заклинанием от внутрикомиксного зла, которое обозначает больше, чем кажется, но заклинанием от всего вокруг, спасением от мира, в котором вы его читаете. Машиной Чудес, на которой Супермен загадывает своё желание.
Последнее желание Супермена, счастливый конец всем Кризисам и освобождение комиксов от тирании собственного производства, в контексте вечной машины DC отзвучало слишком давно, и никаким «финальным» тот стародавний Кризис не стал — да, с тех пор они действительно перестали обзывать все свои события «Кризисами», но под шумок успели протащить в читательские библиотеки массу кризисов-во-всём-кроме-имени.
Но в контексте своей вечной и пронзительной истории про освобождение от вампирической пустоты вокруг — звучит по сей день, так же звонко, как много лет назад.
Ведь все мы желаем себе только всего наилучшего, а Супермен — желает нам всем. Потому-то он и Супермен: он всего-то и может то, что мы все можем — только чуточку лучше.
Прошло двенадцать лет, и вы снова просыпаетесь, а мир снова какой-то неправильный — всё не так, и, оказывается, всегда было не так, и никогда не будет так. Ещё вчера маски носили на страницах комиксов, а теперь носят все вокруг. А вот вы открываете комикс Скотта Снайдера и Грега Капулло про вселенную DC — но на самом деле, как всегда у этих двоих, про Бэтмена — и всё там не так, и никогда не было так, и никогда так не будет. С одной стороны, это потому, что Скотт Снайдер и Грег Капулло обещают уйти из основной линейки комиксов навсегда и возвращаться только на Black Label по большим праздникам, это большой и знаменательный конец их большой и знаменательной истории на страницах комиксов — и, как водится, далеко не первый: они завершали сами себя и той давней историей про Бэт-Гордона, Мистера Блума и волшебную машину по самовоспроизводству Бэтмена, и оригинальным «Металом» про все потаённые страхи мира, и «Последним Рыцарем», где Бэтмен встретился с Бэтменом, чтобы победить Бэтмена, который потерял веру в Бэтмена. Но, с другой, это потому, что Снайдер, следуя стопами всех великих и ужасных, взял на себя непосильную ношу вновь пересобрать сломанные часы комиксов DC, чтоб уж на этот раз наверняка.
Death Metal носит подзаголовок «Анти-Кризис», и он, конечно, «Анти» в том же смысле, в котором «Финальный Кризис» был «финальным» — то есть на достаточно длинной дистанции обречён на провал. Но на короткой — уже интереснее! Снайдер говорит в сопровождающих интервью, что это всё, мол, про единение читателей и писателей в общем порыве радостного узнавания всего, что мы все когда-либо любили в этих наших комиксах. Хотя мог бы и не повторяться, он и в самом комиксе проговаривает то же самое: вот прямо на гигантском развороте, где Флэш читает Чудо-Женщине длинную лекцию про эзотерическую природу Перпетуа, злой богини вампирического движения на месте (и, видимо, шрифтов), которую Снайдер вытащил, как чёртика из табакерки, прямо из Моррисоновской символически заряженной интерпретации «Рук», сверхсущностей, создающих и перезапускающих комиксы DC.
Перпетуа в сути своей лишь очередной лик Машины Забвения, ею Снайдер воплощает все те проблемы, с которыми безуспешно разбирался Моррисон много лет назад. Она — «рука», построившая вселенную DC на «кризисной» энергии, которая разобщает. И героев, и читателей, и комиксы, и вообще. И поэтому противодействовать ей предлагается вместе: на самой первой странице Сержант Рок, персонаж из настолько древней предыстории DC, что она предваряет все «Кризисы» вместе взятые, рекрутирует читателей на одну последнюю схватку с неправильным всем — а его, в свою очередь, рекрутирует Бэтмен. Всё это мы уже проходили, и всё это всегда заканчивается одинаково.
Но очередной сеанс внутрикомиксного экзорцизма вышел у Снайдера из-под контроля, и теперь его «Анти-Кризис», ровно как «Финальный» двенадцать лет назад, воплощает больше, чем задумано, и забегает дальше, чем собирался, по волшебству — и неизбежности! — становясь таблеткой от всех жизненных невзгод, с которыми сталкиваются читатели в слетевшем с катушек мире. Но на этот раз — в форме Бэтмена.
Чего желает нам Бэтмен, сегодня, сейчас, в эту самую минуту?
Снайдер никакой не волшебник. Ничего такого он ни в коем случае делать не собирался и параллельно какому миру будут читать его комикс-таблетку от всех Кризисов, больших и малых, предсказать не мог.
Но желал ли он стать новым Моррисоном? Желал. Всеми своими комиксами желал, с самого своего начала, когда 52 ещё назывались «новыми». И сама реальность на исходе его библиографии в DC подстроилась под него: вот, мол, тебе мир, писатель. Спасай!
Придётся теперь писателю макабрических триллеров и его вечному художнику-напарнику по злодействам заново искать то самое последнее желание, способное разрешить собою весь мир — оба мира, параллельный и тот, который «увидимся на страницах комиксов».
Бойтесь своих желаний!
Иногда.
