Когда пишешь про мистические сериалы, надо верить в приметы. Похвалил — немедленно сглазил. Стоило поверить в «Константина», как на середине сезона он начал терять в качестве (а ведь и до того был не шедевр). В подробностях неудачи, как обычно, разбирается Ларош. Спойлеры отделены специальным заголовком, в этот раз их опять довольно много.
Проповедник-змееносец из такого южного Кентукки, что почти Теннесси, чуть не умирает от укуса собственной змеи, а в себя приходит с оранжевым пером в руке. После этого он начинает исцелять людей. Джон опасается, как бы «отдача» за чудеса не сделала всем хуже, а Зед ждет встреча с вопросами веры, от которых она бегает последние немало лет.
Путешествие по стандартным темам и декорациям для «фильмов про мистику» вместе с Джоном Константином продолжается. В этот раз — стрёмные религиозные практики глубокого юга США и самый скучный монстр современного хоррора (кто — смотрите в спойлерах). И вот вам сразу наглядный пример того, как шоу выстрелило себе в ногу на стадии концепции. Любые заигрывания с традиционными для «церковных» эпизодов мистических шоу темы — типа сомнений в вере, отношения к чудотворству, обнаружения подвоха в на первый взгляд «позитивной» практике, — в самом начале пресекаются Джоном, устами которого сценаристы нам напоминают: мы приперлись сюда по указке волшебной карты. Когда карта на что-то указывает, там всегда зло и всегда магия. Так что перестаем терзаться и начинаем искать улики. Как? Вызываем ангела-хранителя и требуем от него перестать юлить и показать, где искать.
Первая половина серии делает скоростной забег по сюжету, чтобы во второй половине можно было расслабиться и потрепаться. Но этот самый треп, предназначенный для раскрытия персонажей и тем сериала, продолжает быть слабым и неубедительным. Зед и Джону доводится обсудить отношение Джона к жизни, и звучит это примерно следующим образом: «Если ангелы, ад и рай реальны, Джон, что же ты такой циник?» «Ангелы-ангелами, luv, а со злом бороться надо нам самим». Какой вопрос, такой и ответ, в общем. Есть и второй диалог, тоже очень важный для раскрытия персонажей и тоже совершенно фальшивый.
Впрочем, ничто тут так не фальшиво, как сцены в церкви. Оценивать серии про то, что очень нравится на тематическом уровне, сложно. Вот я люблю, когда про причудливое христианство американского юга, и в результате я смотрел фильмов и сериалов про это чуть больше, чем средний зритель. Это несомненно означает, что мое восприятие искажено, что-то необычное кажется мне тривиальным, а что-то обычное — и прямо скучным. Вот все ли знают, что за история с этими самыми змееносцами? Про них была серия в «Секретных материалах», но даже в «Сверхъестественном» их вроде бы не было. И вот когда персонально мне эта глухоманская церковь и связанные с ней сцены кажутся плоским картоном — это моя проблема или проблема сериала? Скучный священник, скучные библейские цитаты, и даже музыка у них в церкви скучная — ну нельзя же так.
Съемки в этой серии меня озадачили. Практически все диалоги тут сняты не просто «восьмеркой», но так, что персонажи не оказываются в одном кадре друг с другом большую часть времени. Для съемок трех четвертей материала им вообще можно было не встречаться друг с другом. Кроме того, в этой серии очень странный свет, из-за которого все выглядит мутноватым и расплывчатым. Жару они, что ли, так передавали? Так недавно по календарю «Константина» был Хэллоуин — сейчас в Кентукки должно быть прохладненько. К тому же эта жара не играет роли в сюжете. Зато она объясняет, почему актеры ведут себя так вяло, кроме пастора, который все время как будто он в стельку пьян (позже мы узнаем, что для этого есть причины). Особенно заметна Зед, которая на словах переживает шок и переворот в сознании, и на деле два раза нервно хихикает.
Наконец-то Джон сделал что-то интересное в магическом смысле! Создать периметр из поливочного шланга в качестве искусственной «преграды из текущей воды» — это практично, ново и интересно. Кроме того, серия помимо поддельного енохианского использует чуточку не такого поддельного санскрита — но надо признать, что когда Джон произносит заклинания на понятном зрителю языке, это все равно лучше. Кроме защитного круга было призывание ангела в жару на берегу, всему интернету напомнившее обложку от восемнадцатого номера «Futures End». Кстати, наш сериальный Константин все равно лучше, чем нынешний Джон Константайн в этом самом «Заканчивающемся будущем», so there’s that. Еще были видения Зед, но разговор о них уже относится к спойлерам, так что внимание.
Дальше будут спойлеры!
Полезность видений Зед достигла очередного дна — возможно ли, что она отправится еще глубже? Увидим через неделю, а пока докажу свою позицию. В этой серии Зед получает два видения — и оба ничего не добавляют к сюжету. Первое — это ядовитые змеи. Одновременно с видением появляется точка на карте и к моменту, когда Зед может о видении рассказать, Джон Константин уже нагуглил кентукийского чудотворца и принял решение поскрести его, так что галлюцинация только подкрепляет его решения, серия бы работала и без нее. Второе видение — это ангел, которого Зед видит, коснувшись рук пастора. Но сюжетно она из этого делает только вывод «все началось, когда он чуть не умер», и даже не детализирует свое видение Константину. Что странно, потому что Джон обычно придает большое значение деталям видений. Может показаться, что это видение двигает героев к ключевой находке серии, но нет — Джон и Зед просто обсуждают природу чудес, Джон делает обход местности, чтобы найти что-нибудь плохое, находит мертвых рыб, требует к себе Мэнни, тот дает ему подсказку, Джона нелепо осеняет «А давайте мычать на енохианском» и дальше они идут на эхо. Кстати, что это вообще за грандиозный скачок? Как работает эта «эхолокация»? Вернее, как Мэнни помог своей подсказкой «нужно стоять лицом к солнцу»? Идут они потом не в сторону солнца, и я никогда не слышал о какой-то связи стояния напротив солнца и напевания песенок под нос.
Здесь пришло время поговорить о противниках героев. Возвращаясь к началу статьи, надо сказать: самый скучный монстр — это зомби, и именно его я записываю в монстры недели. Хотя, конечно, уважающий себя сериал с хунганом среди знаковых персонажей никогда не назовет зомби «словом на букву З», и поэтому использует другое, столь же неточное слово «гули». Гули эти в меру дурацкие — они убивают кого попало ровно до того момента, как приблизятся к главным персонажам, а потом становятся совершенно беспомощны. Еще гули владеют тактикой бесшумного подкрадывания имени всех кинозомби и тираннозавра из «Парка юрского периода», но обскакали по ней даже своих великих учителей — эти смогли проникнуть в середину толпы людей. Причем они сообразительны достаточно, чтобы не нападать на лишних людей — так, в сцене крещения они не отвлекаются на убегающих — но недостаточно, чтобы понять, что у церкви есть окна и в них можно влезть. И если первое — еще из области «это просто шоу, расслабься и смотри», то самонаведение гулей как раз относится к важным частям сюжета. Никто из гулей не видел перышко, за которым они охотятся, в руке пастора, и после того, как первый гуль нападает на Зед (которая пастора потрогала и поэтому обладает частью его силы), мы знаем наверняка, что гули идут на некую «энергию». Излучает пастор, короче — поэтому у него и сестра кашляет. Но при этом потом гули гонятся за героями, укравшими перо, и у них не смещается точка наведения, когда Зед убегает из церкви. Разве что амбар находится на прямой линии от входа в церковь.
На самом деле, конечно, у серии есть другой антагонист, открывающийся нам только в последнем акте — ангел из клипа готик-метал-группы явно ирландского происхождения (рыжая и по имени Имоджен). Признаться, после Мэнни (Иммануила) я рассчитывал, что у ангелов будут имена родом из иврита. Вероятно, на ангельские крылья были потрачены все деньги, поэтому-то и пришлось в остальном обходиться зомби с невыразительным гримом и избегать других спецэффектов. Это дало нам мини-косу (отнятую, вероятно, у Смерти Крыс) и змей, укус которых убивает моментально путем остановки сердца.
Но волшебные змеи — это я уже придираюсь. Чтоб не придираться, давайте разберемся с элементами сюжета, которые делают вид, что они тут ключевые, а на самом деле их на вечеринку никто не звал. Это перо, убийство раз и убийство два. Перо, если исходить из того, что нам непосредственно показывают, оберегает владельца от хватания. Он других типов прикосновений оно не защищает, поскольку, во-первых, все желающие могут потрогать пастора в любой момент и делают это толпами, а во-вторых, Зед ухитряется за пяток секунд снять его с шеи священника так, что он этого не замечает. А потом безо всяких причин она это перо еще и демонстрирует. Убийство раз — это событие, которому вообще не уделяется достойного экранного времени. Посреди ночи Джон Константин КОСОЙ, пусть и маленькой, убивает первого гуля. Никаких последствий для священника, конгрегации, а тем более для самого Джона (ни юридических, ни моральных) это не несет. В дальнейшем мы узнаем три вещи: а) Джон может опрокинуть гуля на землю ударом; б) гули превращаются в обычных людей после возвращения пера ангелу; в) Джон ЗНАЕТ об этом. Итого Джон Константин без особой необходимости ухлопал невинного человека и никто этого не заметил, особенно — два персонажа, которые должны быть его моральными компасами. Убийство два напрямую связано с моральным компасом. Перейдем к нему и разговору о сквозном сюжете.
Мэнни: на съемки главных героев возят на заднем сиденье, поэтому в каждой серии можно увидеть только троих. В этот раз Чез получает переходящее знамя «нелепая отмазка недели» и проводит время с дочкой, так что у Мэнни есть возможность появиться в сюжете. Это время он тратит на три вещи. Сначала — на демонстрацию того, что сценаристы не знают, как можно давать непрямые подсказки и так же непрямо обеспечивать моральную поддержку. Поэтому мы, как зрители, солидарны с Джоном — от Мэнни очень мало толку, как от ангела-хранителя. В этой серии, впрочем, мы узнаем, что Мэнни присматривает не только за Джоном, и что у него вообще много дел. Вторая штука, для которой Мэнни появляется в серии — углубление персонажа через разговоры о боли, солнышке и свободной воле (в контексте это не звучит так нелепо). Так мы узнаем, что от падения ангелов удерживают не строгие моральные принципы, а нормальное человеческое ханжество «Ой, давайте не говорить в таком тоне, хотя мне только что и нравилась тема». А еще мы узнаем, что ангелы не упали разом когда-то давно, а падают до сих пор, причем, видимо, это удел самых сообразительных — таких, которые находят способ, например, убить человека, пока Мэнни без физической оболочки даже огоньку Константину предложить не может. Наконец, третье — Мэнни говорит «like Hell» («черта с два») и вырывает сердце у павшего ангела. В финале серии два персонажа, совершившие по убийству без видимых сюжетных последствий, смотрят друг на друга и говорят «Ну да, но дело-то особое, раньше такой фигни не происходило, нас можно понять». Есть надежда, что какие-то «дисциплинарные взыскания» Мэнни все-таки ждут. Например, его поставят в угол и это будет причиной, по которой он не появится в следующей серии.
Зед: серия начинается и заканчивается сценами, снятыми явно отдельно. Нам показывают Зед на ее уроке рисования, где она знакомится с красивым молодым мужчиной. И нам бы уже согласиться, что это-то — хорошая причина не потащиться с Джоном Константином на очередное дело, но увы, мужчина оказывается засланным и Зед скоро ждет западня. Поскольку в финальной сцене серии в машине с красавчиком, к которому Зед придет на свидание, сидит человек с серебряным крестом поверх галстука, легко догадаться, что западня эта устроена людьми из прошлого Зед. Мир сериалов традиционно тесен.
Даркнесс к нам приходит: тут ничего нового. Тьма все поднимается-поднимается, и в прежние времена падший ангел не смог бы выбраться на Землю. Кстати, а что Имоджен собиралась делать на Земле — жить в свое удовольствие?
Высшая точка серии: В смысле яркости отдельных сцен серия была очень бледной, и даже при повторном просмотре никакое ее место не заиграло новыми красками. Поэтому высшей точкой на этой неделе я назначаю не сюжетно, а эстетически прекрасное место — обнаружение ангела, от момента, когда звучит енохианская песенка и до момента, когда Имоджен встает и расправляет крылья. Очень эффектно, хотя не помешал бы еще один кадр с крана (я понимаю, что дорого).
Нижняя точка серии: Финальная конфронтация, потому что она опять дает нам Джона, который болтает и ничего не делает. Когда Имоджен ставит Зед в принудительный прогиб, самое время Константину делать то, что Константин делает лучше всего — в критической ситуации найти нестандартный выход. Блефовать. Рисковать. Хотя бы заставить Мэнни сделать то, что он и делает в серии — но убеждением или обманом, а не так, как это выходит в серии. На деле мы имеем «Ты же сильный, сделай что-нибудь!» и нас полшага отделяет от истерических ноток в голосе героя. Более того, как я уже сказал выше, у произошедшего фактически нет последствий, поэтому весомость поступка Мэнни тоже не ощущается.
Интересно, есть ли у «Константина» свежий собственный фандом? Come out, come out whoever you are!
