Удобно про похитителей тел сказки сочинять — любые глупости спишутся на тематический счёт. Персонажи могут загуливать в любой out of character и просто на земле валяться, всё равно окажутся шэйпшифтерами или оригиналами, косящими под шэйпарей. Актёрам даже играть ничего не надо, считай, выходной — ходишь себе с постной рожей «я у мамы шэйпшифтер», никто разбираться в этой каше не станет. По телевизору декларирована паника и паранойя, легитимный повод вести себя как идиот же, все поймут и простят.
The Doctor: i’m awesome and shit
Питер Харнесс уже прославился одним из худших эпизодов прошлого сезона, и, как настоящий художник, решил себе не изменять. Точнее всего эпизод характеризует лицо Доктора, когда он получает по межгалактическому телефону всего два слова: NIGHTMARE SCENARIO, ведь сценарий действительно кошмарный.
При том, что Осгуд вернули в шоу ещё не самым дурным образом (на фоне текущих воскрешений), всё остальное разваливается уже на разбеге. Очень трудно проникнуться атмосферой параноидального шэйпшифтинга, когда здесь все просто гоняют на расслабоне. Хороших зайгонов похищают плохие зайгоны, а им как раз. Зачем дёргаться, если от сценария не убежишь? Клара вообще не в теме кошмарного сценария по сюжету, могла бы протестовать, почему у соседей зайгон без штанов бродит и заряжает ей в лобешник молнией. В этой сцене достаточно пространства для уанлайнера, хватило бы минимального удивления, но Клара не реагирует вообще никак, ей это не интересно.
Солдаты в ЮНИТе дослужились уже до того, что просто забивают на все приказы. Обычно, в таких ситуациях показывают, как полезно рулить своей головой, чтобы потом рядом с Гитлером не повесили, но Харнесс добивается прямо противоположного результата — в обоих дилеммах высшее командование оказывается и, главное, выглядит совершенно разумно. Сознательно или нет, Харнесс создаёт примечательный звоночек, открытым текстом назидая будущих мясников ходить строем, чтобы не остаться в дураках.
Раз уж зайгоны проходят по злободневной повестке спортивной ксенофобии, надо постоянно напоминать, что радикальные ячейки — это меньшая часть весьма приятных ребят, таких же, как мы. Питер Харнесс — великий человек, поэтому умудряется накосячить даже здесь. «Хорошие зайгоны» подразумеваются где-то на периферии сюжета, о них то и дело заходит речь, только нам их просто не показывают! Они не принимают видимых решений, и, тем самым автоматически уравниваются под знаменателем «плохих зайгонов», потому что «плохие» это единственные зайгоны, которые занимаются хоть чем-то. Так как у нас «хорошие зайгоны» формально присутствуют, «плохим зайгонам» достаточно быть плохими без особых подробностей, сатанически плохими, без права на аргументы. Иначе дети могут решить, что у ИГИЛ тоже могут быть аргументы, а это грешно и может привлечь внимание полицейских.
На поражение в правах однозначно играет внешний вид и озвучка зайгонов — они не странные, не милые, и не подозрительные — это сраные монстры in a nutshell, с которыми западло иметь дело и переживать эмпатию. Не вопрос — Осгуд тоже убедительно нахваливает «хороших зайгонов», Доктор авторитетно напоминает людям, что на свои рожи-то гляньте, но фокус в том, что оправдательный и обвинительный месседжи противоречат друг другу с разных уровней коммуникации, поэтому между ними не возникает обратной связи, от чего субъект месседжа (это мы) зависает в когнитивном ступоре.
Грегори Бэйтсон называл этот приём «дабл-байнд» — великолепную по своей мерзости уловку, позволяющую впаривать кому угодно буквально что угодно, потому что резко остановленный в режиме «fight or flight» мозг автоматически согласится на всё, лишь бы этот кошмар прекратился. Даже на новый эпизод Доктора Диско.
