ИМХО: Новое матное слово

1 июля 2014 года вступили в силу поправки к закону «О государственном языке Российской Федерации», запрещающие нецензурную брань во время публичных выступлений, а также в публичных произведениях. С небольшой оговоркой: в книгах все-таки можно, но очень осторожно. Так, например, распространение экземпляров печатной продукции (за исключением продукции средств массовой информации), содержащих нецензурную брань, без специальной упаковки и текстового предупреждения в виде словосочетания «содержит нецензурную брань» влечет наложение административного штрафа от 2 до 50 тыс. рублей для разных категорий граждан. Слова «запрет» и «ограничения» действуют на некоторых юзернеймов, как красная тряпка на быка. Давайте попробуем разобраться, действительно ли так необходим мат в русскоязычных комиксах, как об этом пишут (спойлер: «Нет»). С учетом того, что различные поправки к законам у нас принимают с экстремально высокой скоростью, не исключено, что рано или позндо дело дойдет и до полного запрета на использование мата в литературе. Признаться честно, я не в курсе, насколько дорого издателям обходится заворачивание книг в пленку, но знаю точно, что покупатели от этого далеко не в восторге. Благо сейчас на русском языке выходят только более-менее известные тайтлы, так что клиент чаще всего не берет кота в мешке, но это еще не значит, что перед тем, как потратить тысячу-другую на пару новых книг, человек не хочет рассмотреть издание как следует. Поэтому я прекрасно понимаю осторожность, с которой издатели подходят к данному вопросу (и от всей души поддерживаю). Терять читателей никто не хочет. Это даже если не говорить о том, что далеко не все фонтанируют счастьем от использования обсценной лексики в литературе. Давайте я сразу признаюсь: я не падаю в обморок от мата, сама частенько употребляю его в речи (чем не горжусь, но раз уж у нас откровенный разговор), но в тоже время не считаю нужным приписывать его везде и всюду. Попробую объяснить, почему. В беллетристике обсценная лексика употребляется в определенных стилистических целях. Экспрессивно выделенные слова, создающие эффект экстремальности, конфликтности используется для передачи стрессового состояния, придания речи живости, яркости, сочности, создания особого колорита и Бог знает чего еще. В американском варианте английского языка употребление ругательных слов, таких как «shit» и «fuck», является нормой. Буквально на днях я видела заголовок, в котором актриса, комментируя свое назначение на роль, говорит, что она «fucking excited». И конечно, именно эту фразу вынесли в заголовок новости. А теперь представьте, что в русскоязычном СМИ появится заголовок в духе: «Е***ь, я счастлива». «Фрикангелы», том 1. Оригинал и перевод издательства XL Media В русском языке применение аналогичных слов неприемлемо, так как русские эквиваленты данных английских слов гораздо экспрессивнее и грубее. Буквальный перевод в таком случае нарушает нормы русского языка, так как переводчик имеет дело с различиями коммуникативных норм двух языков. Конечно, употребление «fuck» и в Америке все равно считается непристойным и расценивается как оскорбление в официальных кругах. НО, данное слово может быть воспринято спокойно и даже ожидаемо в неформальном общении, или в либерально настроенных культурных группах. В России лет 25 назад произошел бум в изучении сниженных стилей русского языка. Перемены привели к сильным изменениям в стилистике устной и письменной речи. В это же время появилось множество публикаций, эксплуатирующих интерес рядового читателя к низменным предметам (в примере ниже явно можно было обойтись без ругательства). В том числе этим пользовались и так знакомые любителям комиксов и манги сканлейты. Не знаю, заметили вы или нет, но со временем мода переводить матом и без вмешательства государства практически сошла на нет. Все меньше становилось сеансов с «гоблинским переводом», даже последние книги Кинга стали почти приличными и т.д. Hellblazer #41. Оригинал и любительский перевод Говорить о том, что нас душат цензоры, явно преждевременно. Не мне вам рассказывать, как велик и могуч русский язык, эту истину, кажется, вбивают в наши головы с первого класса школы. Американская идиоматика значительно менее экспрессивна, чем русская. Таким образом подобрать яркий эквивалент, который не будет противоречить авторской задумке, можно. А теперь элемент курсовой по филологии: По степени сниженности разговорных лексем известна классификация Девкина, который выделяет:

1. фамильярную лексику — выражения, типичные для среды близких знакомых;
2. грубую лексику — антиэтическое понятие, то, что обычно передают эвфемизмами;
3. вульгарную лексику — обозначает применение грубых слов не по прямому их назначению, а для негативных характеристик того, что в норме называется нейтрально, прилично;
4. бранную лексику — лексика, имеющая, как правило, нечеткий, общенегативный контур значения;
5. нецензурную лексику — обозначающая табуированную, запретную лексику.

Насколько я понимаю текст закона, сейчас не рекомендуется использовать только лексику, относящуюся к пятому пункту этой классификации. У нас остается целых четыре группы, из которых явно можно выбрать, как по-русски обозвать несчастный «fuck». Другое дело, что одними «чёртами» не отделаешься и уже задача переводчика сделать так, чтобы экспрессивная в изначальном варианте речь персонажа сохранилась. Я знаю, о чем вы спросите дальше: как определить, к какой группе относится то или иное слово/выражение в русском языке? Для этого существуют словари, ребята. А еще наш друг Роскомнадзор окончательно проясняет ситуацию, обозначив круг неприемлемой лексики: «Нецензурное обозначение мужского полового органа, нецензурное обозначение женского полового органа, нецензурное обозначение процесса совокупления и нецензурное обозначение женщины распутного поведения, а также все образованные от этих слов языковые единицы». Locke & Key #5. Оригинал и любительский перевод А теперь главное. При всем том, что я отстаиваю позицию «приличного» перевода, очень важно отметить, что переводчик должен точно установить для себя стиль автора, с текстом которого он работает, понять систему его образов. Если уж так складывается, что использование нецензурной брани — действительно неотъемлемая часть книги/комикса, то ханжам придется подвинуться, а читателям потерпеть пленки и наклейки (и это нормально). Но пока что на российском комикс-рынке не выходило (имхо!) книг, в тексте которых «х**» — художественный прием. Вопрос о границах допустимого и приемлемого, конечно, очень спорный. Тут остается полагаться на сотрудников издательств, их вкус и чувство меры. Конечно, всегда останутся недовольные, но давайте же сделаем вид (я знаю, что это тяжело, но мы справимся), что в издательствах работают профессионалы, которые кое-что понимают в своем деле, и доверимся их суждениям. Если же ограничения продолжают вас смущать, могу порекомендовать изучение иностранных языков. Очень, знаете ли, освежает. P.S. Перевод реалий и имен собственных — отдельная тема для обсуждения, в данном материале специально затрагивается только обсценная лексика.