В мире комиксов столько классных художников! И все они такие разные — и многие из них такие одинаковые. Нажмите хотя бы на тег «Лучшая рубрика о комиксах»: среди попавших в рубрику авторов вы найдете людей, которые похожи друг на друга и точно похожи на кого-то еще. И когда разбираешь их по отдельности, это не сильно беспокоит, ведь чтобы рисовать не как все, не обязательно работать в абсолютно другом стиле. Но когда смотришь на общую картину, лица начинают немного сливаться. Однако наш новый герой даже в такой группе будет смотреться выгодно и самобытно.
Сегодня мы взглянем на творчество художника, обладающего, пожалуй, самым трудно произносимым именем в индустрии — Фэрела Далримпла (Farel Dalrymple). (Но не самым трудным в написании, эта высота остается за человеком по имени Bill Sienkiewicz.) А именно на его самый объемный труд — 300-страничный графический роман The Wrenchies.
Вы могли бы знать Далримпла по комиксам Большой Двойки, но ему там делать особо нечего — слишком уж далек его стиль от того, что привычно видеть в супергероике, при всей ее открытости к экспериментам. Далримпл не сильно ударяется в стилизацию, но все равно делает свои рисунки достаточно потертыми и искаженными, чтобы в них нельзя было углядеть eye candy. У него есть детализация, необычные дизайны и смелые композиционные решения — но в основном для тех, кто за ними в комиксы и приходит, люди у Далримпла всегда намеренно карикатурные и неприятные, а цвета всегда намеренно приглушенные и болотные. Marvel однажды нашло его таланту хорошее применение, и его самым значительным достижением на их территории стала серия Omega the Unknown, в которой Дарлимпл весьма своеобразно возродил героя Стива Гербера вместе с писателем Джонатаном Летемом. Позже он принял участие в еще одном подобном эксперименте, уже более долгом и успешном — перезапуске имиджевской серии Prophet. Да, Стив Гербер, Роб Лайфелд — если уж Далримпл и брался переосмыслять чье-то наследие, то только настоящих авторов — людей ярких и ни на кого не похожих. Поэтому он и сам старается быть таким.
Участие в Prophet, наверное, показательное — да, Далримпл, безусловно, часть сложившейся в XXI веке «тусовочки» молодых альтернативных художников. Даже более того — он вошел в коллектив под названием Meathaus, в начале 2000-х запустивший собственную антологию и создавший собственное издательство. Там не было четкого списка участников, просто команда друзей и друзей их друзей. Среди имен людей, так или иначе причастных к Meathaus, многие будут вам известны: Асаф Ханука, Брэндон Грэм, Джеймс Джин (ну, знаете, обложки Fables), Джим Рагг, Мэриан Черчленд, Ральф Бакши, Рон Уимберли, Шелдон Велла, Софи Кэмпбелл... В общем, идею вы поняли.
Во многих смыслах The Wrenchies — это кульминация определенного периода творческого пути Далримпла, отчетная работа, в которой он демонстрирует все, что определяет его как художника и открывает себя как человека и автора.
The Wrenchies из названия — банда детей-воинов, бродящих по разрушенной Земле и сражающихся с мерзкими монстрами. Они смелые и сильные, за исключением одного момента — эти ребята жуть как боятся повзрослеть. Когда дети в их мире становятся подростками, за ними приходят ужасные Люди-тени и навсегда превращают в безмозглых зомби, и ничего с этим не сделать. Wrenchies (перевод этого слова оставлю на откуп тем героям, что вздумают издать этот комикс на русском) ведут неравный бой с силами зла, пытающимися захватить планету. Кажется, все против них, но они не сдаются.
Звучит как история, предназначенная максимум для детей и юношества? Знаете, так и есть. Потому что The Wrenchies — это комикс, который читает мальчик по имени Холлис. У Холлиса нет друзей и он немного странный, но совершенно безобидный. Он ищет в своем мире фантастическое — пока внезапно оно его не находит, и Холлис не переносится в мир Wrenchies, чтобы помочь им спасти уже две реальности — их и свою собственную.
Звучит как очередной метакомментарий про силу историй и то, что грань между реальным и выдуманным только в твоей голове? И это тоже правда. Потому что The Wrenchies — это комикс, который создал автор по имени Шервуд. Книга с него начинается, и он ее не покидает даже в тех главах, в которых его нет как действующего лица. Жизнь Шервуда была потрясающа и полна фантастических приключений — пока он не вырос и не оказался вынужден стать частью сокрушающей реальности. Будто в поисках спасения, он и начал рисовать комикс про мегакрутых детей-воинов в мире постапокалипсиса. Его творение помогло мальчику Холлису, а теперь все они — автор, персонажи, читатель — встречаются, чтобы помочь друг другу.
Далримпл — более сложный автор, чем может показаться на первый взгляд, и комикс его поначалу трудно усваивается. Это потому что он полностью проникается своими идеями и вливается в историю сразу, ничего не объясняя. Его миростроение — это загадочные флэшбеки и брошенные между делом фразы, нам не дают времени привыкнуть, нужно сосредоточиться сразу — иначе первые сто страниц затравки пролетят над головой. Но когда автор вводит все, что ему нужно, и сюжет набирает обороты, остановить его уже невозможно — безумные истории и научно-фантастические концепции сменяют друг друга со скоростью света. Казалось бы, объем в сотни страниц позволяет дать декомпресии и расслабить пояс, но нет — тут каждая вторая страница действия и информации, в этом эпике важно все, практически каждый персонаж проживает отдельную жизнь, чтобы потом сыграть роль в финале. The Wrenchies — это X-Men, BPRD, Authority или Doom Patrol — в зависимости от прихоти сюжета или дизайнерского решения.
Если Холлис — образ собирательный и намеренно стереотипный, то Шервуд — очевидное альтер-эго самого Далримпла. Можно писать эссе и большие философские труды о том, как автор через свой текст влияет на читателя и как персонажи и сам читатель влияют в ответ на автора — Фэрел Далримпл сделал про это 300-страничный комикс с убийствами монстров и путешествиями сквозь пространство, попутно поделившись личным опытом творческого и личного кризиса.
Но сделал это ненавязчиво: The Wrenchies довольно долго раскачивается и поначалу производит такое впечатление, будто Далримпл решил последовать примеру друга Шелдона Веллы и сделать собственный SuperTron. Бунтующие дети есть, постапокалипсис, который, кажется, любят все без исключения художники на свете, есть, — и используют его чаще не как способ прокомментировать реальность, а как способ установить реальность комикса, который им было бы интересно делать: в постапоке ты за кадром избавляешься от скучного общества и цивилизации и можешь без лишних объяснений поставить героями нестандартных персонажей — то есть роботов, ведущих себя, как дети, или детей, которые ведут... точнее пытаются вести себя, как взрослые, потому что у них нет другого выбора. К чему все можно свести: художники часто бывают молодые и голодные, но уже уставшие от того, что видят в комиксах, поэтому хотят ворваться на сцену и заявить о себе громко и ярко, соответственно комикс тоже делают про молодых, громких и ярких. А постапокалипсис это ещё и крутой мир, в нем можно нагородить чего угодно, и тебе все сойдет с рук.
Все это не минусы, а скорее тенденции, примета поколения. И если художник действительно талантлив в том, в чем он должен быть талантлив в первую очередь, и рисует так, что врезается в память, то его увидят и услышат — а комикс через пару десятков лет ещё и будут перечитывать и заново оценивать. Но The Wrenchies только производит такое впечатление: где-то после первой трети он оказывается не просто ярким (а также грязным, как бы странно эти два эпитета не смотрелись вместе) и немного сбивчивым, но искренним, — в нем раскрывается многослойное и тщательно продуманное произведение — роман, ломающий стены реальности внутри себя и создающий понятный, но от того не менее эффектный метатекст и комментарий — только не на современное общество, а просто на людей: на одного конкретного человека и мир, который его окружает.
Шервуд и Далримпл, в начале будто бы балуясь и творя исключительно для себя, со временем вступают в конфликт с собственным творением. Оно просит кульминации, смысла, упокоения — и оба автора в конце концов преодолевают себя и находят способ привести героев к финалу их путешествия, освободив в процессе и себя самих. А Холлис, он же читатель, может не до конца понимать, что все-таки произошло, но уходит довольным. Автор сделал свое дело. Его история могла родиться из простого желания нарисовать что-то крутое, но захватила жизнь и сознание столь сильно, что стала чем-то большим, чем набор веселых картинок.
Ведь все художники — авторы. Не у каждого из них есть история, которую они хотели бы рассказать, но это смотря что понимать под историей. В свои рисунки они вкладывают свою личность, пусть и не всегда намеренно, стараются оставить свой след и что-то сказать. И, естественно, нет лучшего способа это сделать, чем рисовать то, что хочешь, то, что нравится, без компромиссов. Парадокс в том, что многим художникам нравятся одни и те же вещи, и как бы хорошо они ни рисовали и как бы ни старались себя выразить, их голос часто теряется среди им подобных, потому что все, что видит аудитория — это общую тему, к которой все обращаются в своем творчестве. Постапокалипсис, киберпанк, фурри, эльфы и прочие популярные вещи доминируют над людьми, которые творят в этих сеттингах — их же собственная любовь и способ самовыражения начинает их затмевать.
Преодолеть это непросто, но у Фэрела Далримпла получилось — он не просто уместил в 300 страниц все свои интересы и визуальные образы, но еще и сумел рассказать очень личную историю, которую можно считать одним из ключевых произведений для понимания всего его поколения — в которое входим и мы с вами.
Как и в случае с прочими книжками First Second, достать The Wrenchies в комикс-шопах затруднительно.
Издательство нацелено на работу с книжными сетями, поэтому проще идти сразу к гигантам вроде Amazon или Barnes & Noble, для их же платформ (Kindle, Nook и т.д.) есть и цифровые версии. На сайте издательства можно выбрать удобный для вас формат и узнать, где он продаётся. Да, ещё один важный (для коллекционеров) момент — в печатном виде книга доступна только в мягком переплёте и в уменьшенном размере (это свойственно многим изданиям First Second).
