Неделя Бэтмена: Batman: Prey

«Oh, he’s a killer, this Batman... A killer who doesn’t kill...»
Professor Hugo Strange

Весь секрет популярности Бэтмена в его многогранности. Одни видят его рыцарем в сияющих доспехах, другие — одержимым шизофреником. Перед одними он представляется покорителем женщин, а другие наблюдают в поведении мистера Уэйна явственные нотки гомосексуальности разной степени латентности. Одни считают его безусловным героем, а другие имеют основание считать очень нетипичным маньяком-садистом. Одни уверены, что ему самое место среди низкопробного бульварного чтива, откуда он родом, а другие ставят в один ряд с Гамлетом. И самый большой секрет короля супергероев даже не в правдивости одновременно всех этих наблюдений, а любопытной синергии между всеми вышеуказанными, казалось бы, противоречивыми элементами, вместе составляющими напиток богатейшего букета под названием «Бэтмен», который любят взрослые и дети.

В своё время в индустрии родилась серия «Legends of the Dark Knight», поставившая себе целью рассказать множество не связанных друг с другом глав из жизни титульного героя, призванных затронуть разные грани его разносторонних личности и жизни. Конечно, многие сюжеты со временем устарели, но лучшие ничуть не утратили своего блеска: «Shaman», «Venom», «Terror», «Going Sane», «Gothic» — эта серия породила зашкаливающее количество отменных коротких новелл, но разговор сегодня пойдёт лишь об одной из них. «Prey» Дуга Мёнка и Пола Галаси — это первое знакомство Бэтмена с Хьюго Стрэнджем в рамках современного «ДиСи Комикс», выполненное в стиле криминального драматического фильма с помощью реалистичной детализированной визуализации рисунка Галаси.

Хьюго Стрэндж — этакий старший брат миккельсоновского Ганнибала Лектера. Так же безупречен в выборе костюмов, постановке диагнозов, склонен к манипуляциям, из методов предпочитает гипноз, внушение и активно прибегает к уникальному навыку сводить с ума окружающих во всех смыслах слова.

Ещё юный Бэтмен, не съевший пуд соли, не встретивший своего белокожего любовника и не поломанный надвое лучадором-наркоманом, впервые встречается с противником, которого нельзя вывести из игры привычным методом хука справа. Стрэндж, помпезно вещая с высоких трибун, убеждает нужных людей в опасности сумасшедшего, грозно рассекающего ночную гладь в чёрной мантии, и вот импозантный профессор уже главный консультант полицейского спецотряда по борьбе с уличными мстителями, и, ко всему прочему, доверенное лицо мэра. Но, будто этого было недостаточно, Хьюго всё ближе подбирается к разгадке личности готэмского графа Дракулы, профилируя паттерны его поведения, да так, что сам начинает сходить с ума по яркому образу красавчика в готичном трико.

С течением хода рассказа, пока главный психиатр супергеройских комиксов нащупывает уязвимые места в броне Тёмного Рыцаря, сам Бэтмен, не упускающий ни единого случая помахать кулаками, клюёт на заранее созданный отвлекающий манёвр в виде высокоморального, но туповатого полицейского Макса Корта, главы того самого отряда по борьбе с бэтменами, тайного союзника Стрэнджа и ещё более тайного ночного мстителя Night Scourge (лучше не переводить), марионетки профессора с обострённым чувством соперничества по отношению к главному герою Готэма.

Когда вьющаяся верёвочка всё же приводит благородного поборника насилия к доброму доктору, тот начинает свою настоящую атаку, сугубо психологическую, давя на больные места, указывая на обсессии и тыкая в нарциссизм супостата (с лёгкой помощью галлюциногенов, конечно, но не важно), да так, что Бэтмену в ужасе остаётся убегать в родную пещеру к родным тьме, одиночеству и рефлексии, подвергая сомнению важность своего жития. Вступая в схватку c покалеченным умом врага, Хьюго не рассчитал лишь одного — что, показав Брюсу Уэйну пламя безумия, бушующего внутри него чёрным огнём, и толкнув его туда, демон ночи не сгорит, как было рассчитано, а с удовольствием отдастся пламени, вернувшись ещё страшнее и злее, чем прежде.

В один момент персонажи меняются ролями, и Бэтмен, хладнокровно преследуя обставленного в схватке умов Стрэнджа, недвусмысленно отвечает читателю на вопрос, кто же является «титульной» жертвой истории.